Борис Лавренёв - Разведчик Вихров. Рассказы

- Не грусти! У нас другая мода на обувь… Лейтенант Козуб!

Выскочив из-за кучки краснофлотцев, маленький весёлый лейтенант козырнул капитану.

- Прикажите баталёру немедленно подыскать и доставить ко мне в каземат валенки самого малого размера.

Козуб рысью помчался исполнять приказание. Капитан тронул мальчика за плечо:

- Пойдём в мою хату. Обогреешься - поговорим.

В командирском каземате, треща и гудя, пылала печь. Дневальный помешивал кочерёжкой прозрачные, налитые золотым жаром головешки. Розовые зайчики гонялись друг за другом по стене. Капитан снял полушубок и повесил у двери. Мальчик, озираясь, стоял у притолоки. Вероятно, его поразила сводчатая уютная подземная комната, сверкающая белизной риполина, залитая сильным светом подволочной лампы.

- Раздевайся, - предложил капитан, - у меня жарко, как в Артеке на пляже. Грейся!

Мальчик сбросил пальтишко, аккуратно свернул его подкладкой наружу и, привстав на цыпочки, повесил поверх капитанского полушубка. Капитану, наблюдавшему за ним, понравилась эта бережливость к одежде. Без пальто мальчик оказался головастым и худым. И капитан подумал, что он долго и крепко недоедал.

- Садись. Сперва закусим, потом дело. А то ты натощак, пожалуй, и рта не раскроешь. Чай любишь крепкий?

Капитан доверху налил толстую фаянсовую чашку тёмной ароматной жидкостью, неторопливо отрезал ломоть буханки, намазал на него масла в палец толщиной и увенчал это сооружение пластом копчёной грудинки. Мальчик почти испуганно смотрел на этот гигантский бутерброд.

- Не пугайся, - сказал капитан, подвинув тарелку, - клади сахар.

И он толкнул по столу отпилок шестидюймовой гильзы, набитый синеватыми, искрящимися кусками рафинада. Мальчик посмотрел на него испытующим, осторожным взглядом, выбрал кусочек поменьше и положил рядом с чашкой.

- Ого! - засмеялся капитан. - Это не по правилам. У нас, брат, так чай не пьют. У нас заправляют на полный заряд. А это только порча напитка.

И он с плеском бросил в кружку увесистую глыбу сахара. Худенькое лицо мальчика неожиданно сморщилось, и на стол закапали огромные, неудержимые слёзы. Капитан тяжело вздохнул, придвинулся и обнял гостя за костлявые плечи.

- Полно! - произнёс он весело. - Брось! Что там было, то было, тут тебя никто не обидит. У меня, понимаешь, у самого вот такой же малец дома остался. Вся и разница, что Юркой зовут. А то всё такое же - и веснушки, и нос пуговицей.

Мальчик быстрым и стыдливым жестом смахнул слёзы.

- Я ничего, товарищ капитан… Я не за себя разрюмился… Я стойкий. А вот маму вспомнил…

- Вон что, - протянул капитан, - так мама жива?

- Жива. - Глаза мальчика засветлели. - Только голодно у нас. Мама по ночам у немецкой кухни картофельные ошурки подбирает. Но раз часовой застал. По руке прикладом хватил. До сих пор рука не гнётся.

Он стиснул губы, и из глаз его уплыла детская мягкость. Они блеснули остро и жёстко. Капитан погладил его по голове.

- Потерпи! Выручим маму и всех выручим. Ложись вздремни.

Мальчик умоляюще посмотрел на него.

- Я не хочу… Потом. Сперва расскажу про них.

В его голосе прозвучал такой накал упорства, что капитан не стал настаивать. Он пересел к другому краю стола и вынул блокнот.

- Ладно, давай,.. Сколько, по-твоему, немцев в районе совхоза?

Мальчик мотнул головой и сказал быстро без запинки:

- Пехоты один батальон. Баварцы. Сто семьдесят шестой полк двадцать седьмой пехотной дивизии. Прибыл на фронт из Голландии.

- О! Откуда ты знаешь? - спросил капитан, удивлённый обстоятельностью и точностью ответа.

- А как же! Я ж цифры на погонах смотрел. И слушал, как они разговаривали Я по-немецки могу, я в школе хорошо учился… Рота мотоциклистов-автоматчиков. Взвод средних танков на свиноферме. По северному краю бахчи стрелковые окопы полного профиля. Танковое вооружение - калибр примерно пятьдесят миллиметров. Два дота у них там. Здорово укрепились, товарищ капитан. Десять дней грузовиками цемент таскали. Сто девять грузовиков ввалили. Я из окошка подглядывал.

- Можешь точно указать расположение дотов? - спросил капитан, подаваясь вперёд. Он понял, что перед ним сидит не обыкновенный мальчик, от которого можно узнать только самые общие сведения, а очень зоркий, сознательный и точный разведчик.

- Конечно, могу… Первый - на бахче, за старым током, где курганчик. А другой…

- Стоп! - прервал капитан. - Это здорово, что ты всё так рассмотрел и запомнил. Но, понимаешь, мы же в твоём совхозе не бывали и не жили. Где бахча, где ток, нам неизвестно. А береговые десятидюймовые пушки, дружок, - не игрушка. Начнём наугад гвоздить, много лишнего попортить можем без толку, пока в точку угодим. А там ведь и наши люди есть… И мама твоя… Ты нарисовать это сумел бы?