Людмила Матвеева - Самый умный в 6 «Б»

Тут кассирша по прозвищу Кассирша вступила в разговор:

– Изабелла рассказывала мне в булочной эту историю, мы с ней не подруги – она вон кто, а я вон кто. Музыкальный работник и простая кассирша по прозвищу Кассирша. С большой буквы меня стали звать только здесь, уважение заслужила, спасибо. Я и сына никогда не водила в музыкальную шкоду. А хотела. Он был в первом классе, я предложила: «Сынок, давай купим пианино, научишься играть». Но он сказал: «На фиг». Когда мой Барбосов-младший говорит «на фиг» или еще покруче, упираться бесполезно. Они, Барбосовы, упираются круче и крепче всех.

– Перебила Изабеллу ты, Кассирша, а зачем?

– Дала мне передышку, – заступилась за кассиршу Изабелла, – рассказ так меня волнует – просто выбивает из колеи.

– Войди в колею и продолжай, – перешла на «ты» Кассирша, – долго рассказывать у нас не положено – у всех свои истории, каждой хочется рассказать.

– И вообще, – добавила Агата, – психолог Галина Петровна говорит: слушать труднее, чем рассказывать. Потому и на уроках так скучно ученикам, а учителям не скучно – орут и разряжаются. Оксана-завуч больше всех.

Изабелла села поудобнее и рассказывала не спеша:

– Я испекла свой фирменный торт с тремя кремами – ванильным желтоватым, шоколадным коричневым, земляничным розовым. А тесто – легкий бисквит. Теста мало, а крем в три слоя, воздушный. Эффектный торт на сверкающем хрустальном блюде. Очень высоко оценит хозяйку любой гость. Всем кандидатам в женихи в разные годы я этот торт под названием «Счастье» подавала, все были в восторге. Но с ними не сложилось у меня. Причины разные. Один оказался скрытым алкоголиком, расстались. Другой – явный бабник, кокетливый пижон. Зачем они мне? Нервы трепать?

А этот пришел скромный, незаметный. Пиджачок затертый, брючишки обтрепанные. Галстук прицепил какой-то клеенчатый, как моющиеся обои. Давно не мытый галстук красного оттенка. Я как глянула, сразу решила: отмою человека, приодену, откормлю – будет муж как муж. Не хуже, чем у других.

Угощаю, еще до торта подала обед. Ест охотно, наголодался, бедный. Борщ сварила, как учила мама, с помидорчиками. И жаркое – мяса много, картошки чуть-чуть. А для начала был салат «Африка» – манго, киви, ананас, орехи. Салат, как и торт – мое фирменное блюдо. Я его сама придумала, творческая работа. Он ест, ест, а я подкладываю на тарелку: «Не стесняйтесь, мне приятно, когда гость хорошо ест». А он вдруг говорит: «Я хотел бы стать не гостем, а своим человеком». Так и поженились, правда, не официально для начала. В ЗАГС решили пойти позже, месяцев через пять. На этом я настояла, а он торопил, и это мне льстило. Но я держалась твердо – не в штампе дело, а в чувствах. Проверим чувства и распишемся.

Тогда, за обедом он заявил: «Я детдомовский», мне стало его так жалко – детдомовский. Мужику скоро полвека, а он все бьет на жалость – детдомовский. Но не в этом суть – жалости все хотят, особенно мужчины. И еще: я тогда бутылку вина на стол поставила, испытательный тест. Он к бутылке даже не притронулся: «Не уважаю алкоголь, мне и без него весело. А вам, хотите, налью?» – «Я алкоголь тем более не уважаю». Быстро перешли на «ты», еще до торта. А про мой торт «Счастье» он сказал странные слова: «Твой торт не хуже покупного, но я больше всего люблю жирный с розами». А я и внимания не обратила, очень он мне нравился. Он оглядывал комнату очень внимательно, потом сказал: «Чистенько у тебя и все на своих местах. Только зачем так много хрустальных ваз? Одна в другую вставлены и по всем углам распиханы». Он же не знал всех обстоятельств. Моя мама была великой учительницей музыки, она выучила многих знаменитых пианистов, даже лауреатов. Хрусталь был всегда дорогой, маме дарили вазы, мне тоже преподносят.

Сидим так дружно, я ему про маму рассказываю – дорогие воспоминания. Как мамины ученики на разных международных конкурсах получали золотые медали. А он вдруг говорит: «А давай продадим эти вазы, зачем они? Пыль собирать. За них в антикварном салоне очень хорошо заплатят». Очень мне не понравились эти слова, но я опять пропустила его замечание мимо ушей. Так хотелось создать семью, прислониться к надежному человеку и самой дать ему тепло и опору. Это и есть семья – взаимная поддержка во всем. Правда?

– У кого как, – туманно ответила Сиреневая, а Сильная сказала:

– Ценить и беречь и прощать – это и есть семья.

Редакторша сказала:

– Суметь себя поставить, чтобы уважали и не вытирали об тебя ноги.