Катерина Грачёва - Мой дом - Земля, или Человек с чемоданом

«А что станет со мной?» — спросил ежик. «Решать зверям», — ответила фея.

— Его в тюрьму посадили, — предположил кто-то.

— Или из леса изгнали, — добавил другой.

— Его простили, — шепнула Юля. — Он же глупый был и не виноватый.

— Ты что! — возразила другая девочка. — После всего, что он сделал!

— Ну и пусть, — еще тише проговорила Юля. — Он хороший был.

— Условный срок дали, — определил тонкий мальчик.

И тогда все наперебой закричали:

— Что с ним сделали? Что?

— Его простили, — ответил Гелий, — но ему было очень стыдно, и он сам ушел из леса.

— И его больше никто не видел? — жалобно спросила одна девочка в наступившей тишине. Вместо ответа Гелий взял свой чемодан и достал оттуда что-то маленькое и шевелящееся.

— Вот он! — радостно завопил очкарик, и все принялись ежика брать и осторожно гладить по не таким уж и колючим иголкам. А Гелий начал объяснять, как этого ежа кормить, и особенно — как его любить, чтоб при этом не замучить.

Почему-то среди ребят снова не было Юли. Она стояла возле загородки и размазывала по щекам слезы.

— Чего же ты плачешь? — спросила я.

— А я плохо живу, — ответила она. — Я хочу, чтоб у меня свой собственный ежик был! Тебе этого не понять, потому что ты не бездомная! — и ушла.

Гелий нахмурился и пошел о чем-то поговорить с воспитательницей.

Когда мы возвращались, я вспоминала сказку и ребят, и мне вдруг стало смешно.

— Гелий, а что бы ты попросил на месте ежика?

— Я? Я бы ее, пожалуй, хорошенечко отчитал.

— Кого? — удивилась я.

— Фею. За недальновидность.

Я встала пораньше, боясь, чтоб Гелий опять не сбежал. Но его уже не было. А чемодан стоял.

Чего он везде таскается со своим чемоданом? Что там еще есть, кроме ежиков? Мне было страсть как любопытно, неужели все необходимое для жизни может влезать в такой маленький чемодан? В общем, так вышло, что я его вертела, вертела, а потом он вдруг открылся.

В чемодане лежали ручка, бумага, расческа, зубная щетка, какая-то одежда и несколько толстых исписанных тетрадей. Я подумала, что это, может быть, выдержки из любимых книг. И заглянула внутрь.

«Сам себе послушник… Нужно заставить тело подчиняться мне. Оно гениально сработано, и все только и занимаются тем, что разрушают этот прекрасный инструмент. Но моя программа получить/отдать должна быть выполнена. Увы, пока что мне удается лишь получать».

Оказывается, это был дневник. Я положила тетрадку на место и закрыла чемодан.

Я же не знала, что это дневник!

И какой странный, совсем неясно, о чем речь! Заставить тело подчиняться… страсти какие. Чье тело, интересно знать? Тело — инструмент, наверное, это какой-нибудь прибор физический… Гениально сработанное тело — кто его сработал? И что за программу Гелий выполняет? Получает энергию из Космоса. Нигде не живет. Все успевает. Крайне подозрительно.

Из-за всего этого я опоздала в школу.

— Махнем завтра на карьеры? — подскочили ко мне на переменке Галка с Женькой.

— Давайте, — ответила я. — А Гелия с собой захватить можно?

— Захватить-то можно, — сказал Женька, — но как ты его понесешь? Или ты захват особый знаешь?

Женька вечно дурачился.

На этот раз у Гелия не было работы на дому. Он сразу сказал, как только я появилась во дворе:

— Пошли в детдом. Я договорился с воспитательницей, чтоб она разрешила сегодня взять с собой Юльку.

— Куда взять? — не поняла я.

— Куда, куда! Ты не заметила, что она везде выставляет напоказ свою «бездомность»? Я ее хочу отучить ныть.

В этот момент, воодушевленный какой-то своей идеей, он стал смешным, как совсем маленький мальчишка. Это потому, подумала я, что дети часто бывают такими, а взрослые обычно вялые, холодно-расчетливые или, на крайний случай, деятельные, но тоже скорей не оживленные, а просто задерганные.

Короче, мы отправились за Юлей. Мы шли, а мне понемногу стало стыдно, а потом очень стыдно, а потом я остановилась.

— Ты чего? — спросил Гелий.

— Я залезла в твой чемодан, — угрюмо сказала я.

— Так, — кивнул он. — И?

— И в твой дневник. В свое оправдание мне сказать нечего.

— Ну, а мне тем более, — сказал Гелий. — И?

— Прости.

— Что еще остается, — ответил он. — Ты мне не веришь, что ли?

— Да нет, ты не думай, я всего три строчки только… мне очень хотелось узнать, что у тебя в чемодане.

— Спросила бы, я бы тебе дал все что хочешь, — грустно сказал он. — Идем, надо успеть.

Некоторое время мы шли молча.