ИОСИФ ЛИКСТАНОВ - ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮНГИ [худ. Г. Фитингоф]

Костин доехал с бронепоездом до Чёрного моря, с Чёрного моря вслед за Фёдором Степановичем прибыл на Балтику, забрался на блокшив, и пошла известная жизнь: «Бери ложку, бери бак; коли нету — беги так; кок из ложечки покормит, как малое дитя…»

Известная жизнь…

Кок наклонился над спящим юнгой. Витя тоже сирота. Узнал его Иона Осипыч совсем недавно, а привязался так, что Фёдор Степанович сердится, говорит, что кок портит Витьку. Так ведь понимать нужно: кок, может быть, ещё найдёт своего сына, а Витька своего отца уже не найдёт. Это точно. Минная смерть — крепкая. Кому вред, если старый кок маленько побалует сына своего покойного друга минёра Павла Лескова. Может, и о Мотьке так же заботится та неизвестная женщина. Всё может быть…

Виктор во сне озабоченно проговорил:

— Есть зарубить в памяти! Красные флажки… Рыжая команда, пусти! Рыжая команда!..

— Ну, поехал, — сказал Иона Осипыч, поправляя на мальчике одеяло.

Он притронулся губами к его лбу, надел бескозырку и хотел набить трубку, но вдруг погас свет.

— Эге! — сказал кок, вышел на улицу и оглянулся.

Ни одного огонька не было в окнах домов, ни одного пешехода не было на улице. Жизнь остановилась, город замер, тишина повисла над Кронштадтом, который полчаса назад был наполнен шумом, звуками музыки, песнями, смехом. Из-за угла показался морской патруль. Краснофлотцы с винтовками на ремне шагали вплотную к тротуару. Старшина остановил кока:

— Почему просрочили увольнение? Куда направляетесь?

— Пользуюсь увольнением до утра, — ответил Костин. — Возвращаюсь на минный блокшив.

— Не задерживайтесь.

— По какому случаю?

— Туча, туча, туча! — коротко пояснил старшина, и патруль скрылся в темноте.

Костин знал этот условный сигнал. «Туча, туча, туча!» — это значит: все по своим местам, механизмы и вооружение в полную готовность, потому что с минуты на минуту могут начаться манёвры флота и береговой обороны. На северо-востоке в ночном небе висело бледное широкое зарево. В нескольких десятках километров обычной жизнью жила столица революции — Ленинград. Её младший брат — Кронштадт — нёс вахту на подступах Ленинграда.

— Туча, туча, туча! — повторил кок. — Ну, в этом году манёвры начинаются рано…

«Он спит! Он спит!» — сообщили всему Кронштадту склянки Пароходного завода и удивлённо замолчали.

«А приказ? А приказ?» — не поверили им склянки базы плавучих средств.

«Странно… Странно…» — прохрипели склянки Главвоенпорта.

«Лентяй! Лентяй!» — тоненько засмеялись склянки службы связи. Затем склянки замолчали.

— Ой, как поздно! — испуганно вскрикнул Виктор и вскочил с койки.

Он наспех умылся и открыл окно. По небу, затянутому серым туманом, бежали рваные, торопливые тучи, в окно влетел холодный, сырой ветер, и мальчик услышал тишину. В Кронштадте было по-особому тихо, будто жизнь оставила его.

Виктор надел бушлатик и выбежал на улицу.

Она была пустынной. Только морской патруль мерно шагал возле тротуара. Патруль днём? — это удивительно. Пробежал какой-то озабоченный командир с противогазом через плечо. «Почему он противогаз надел?» — удивился Виктор. Он помчался по аллеям парка к воротам Усть-Рогатки, стараясь уловить шум пара, свисток буксира, отзвук людских голосов — хоть что-нибудь! Напрасно… Гавань молчала. Ни один краснофлотец не повстречался в парке. Бронзовый Пётр на высоком пьедестале, обнажив меч, стоял одинокий над военной гаванью, будто следил за чем-то очень важным.

Виктор миновал ворота, окинул взглядом Усть-Рогатку, протёр глаза, снова посмотрел и чуть не шлёпнулся на скамью у ворот… Дело в том, что флота в гавани не было. Исчезли все боевые корабли. У стенки стояла база плавучих средств да база подводных лодок… А где подводные лодки? Ещё вчера они лежали на своих накатах, как громадные рыбы, которым наскучила прохлада морских глубин, а сейчас — ни одной подлодки! Где эскадренные миноносцы, целая роща их стройных мачт, целая галерея орудий? А главное, где линейные корабли? Ещё вчера их мачты и трубы возвышались в самом конце Усть-Рогатки.

Глаза Виктора стали такими большими, что портовый сторож у ворот улыбнулся и спросил:

— Что потерял, молодой человек?

— А где… где флот? — спросил Виктор.

— Флот? — переспросил сторож. — Здравствуйте! Разве не знаешь, что ночью товарищ нарком приехал, взял все корабли в охапку и в море ушёл?

Так вот почему вчера так спешно грузились корабли! Теперь также понятно, почему вчера уволили на берег большой процент. Теперь всё понятно и всё безнадёжно.