Семен Бытовой - Река твоих отцов

Но этот тихий, несколько замкнутый и молчаливый человек ни разу в своей жизни не терялся в опасных поединках с дикими зверями. Глаз у него меткий, ноги крепкие, а кажущиеся короткими руки легко управляют ульмагдой на быстрых перекатах, а случалось — и сохатого хватали за рога.

Иван Афанасьевич и рассказал мне две короткие истории об охоте на лося.

…В предрассветных сумерках к Уське подкатила дрезина. Приехал железнодорожный техник Нагибов. Его бригада целый месяц укладывала около поселка рельсы. И орочи приходили смотреть на работу путейцев. Нагибов не только отвечал им на множество вопросов, но никому не отказывал в просьбе прокатиться на дрезине. И орочи привязались к молодому веселому технику. Приглашали его в гости, а Уланка даже пообещал сходить с ним на сохатого.

Вот он и приехал.

Собирались недолго. Переплыли на оморочке Тумнин и пошли в сторону горного перевала. Пройдя километра четыре сквозь густые заросли, Нагибов начал уставать, и Уланка посмеивался над ним.

— Еще совсем молодой паря, а ходить долго не может. На дрезине ехать привык, да? А на дрезине на сохатого разве можно?

— Ничего, Иван Афанасьевич, посижу малость — и дальше пойдем.

Но Уланка замахал на него руками и таинственно зашептал:

— Что ты, сохатый обидится!

Видя, что тот не шутит, Нагибов послушно пошел дальше.

Они перевалили через высокую сопку. Нагибов совершенно выбился из сил, натер ногу и уже едва тащился за Уланкой. Но тот и не думал об отдыхе.

— Сколько мы прошли, Иван Афанасьевич?

— Мало, километров десять…

— А сохатого что-то не видно…

— А-а-а, быстро хочешь, — усмехнулся Уланка. — Думаешь, зверь к тебе сам придет? Нет, не придет. Его догонять надо.

Нагибов подумал: «Кого догонять, если еще не напали на след?»

И, точно разгадав мысли Нагибова, Уланка вдруг остановился, присел на корточки и принялся разглядывать вмятины на траве.

— Недавно прошел молодой сохатый. Теперь отдыхать будем.

— Раз напали на след, зачем же отдыхать? — удивился Нагибов.

— А как гнаться за ним будешь, если устал? Посидим тихо, мало покушаем…

— Так ведь сохатый уйдет…

— Пускай идет, мы с тобой тоже пойдем, — прежним серьезным голосом сказал Уланка.

С четверть часа посидели у ручья, перекусили. Закурив трубку, Уланка объяснил Нагибову:

— Сохатый потому далеко не уйдет, что его драться хочет.

— С кем драться?

— С сохатым тоже.

— А где же другой?

— Где-то близко тут бродит.

— Откуда вы знаете?

И Уланка объяснил, что след сохатого идет не прямо, а как бы вкруговую, что вся полянка истоптана копытами и на деревьях рогами зверя содрана кора.

— Рога свои чистил. Понял или не понял? Значит, уже дрался немного. И еще хочет…

Они прошли с километр. Вдруг из глубины зарослей донесся трубный звук. Его протяжно повторило лесное эхо, и вслед за тем послышался стук, словно там дробили камень.

— Дерутся, — сказал Уланка и спрятался за толстый ствол тополя. — О, сильная драка!

Нагибов тоже притаился.

Стараясь не хрустеть валежником, Уланка, крадучись, пошел вперед. Нагибов осторожно двинулся за ним. Под его тяжелыми сапогами затрещали ветки.

— Тихо ходи, сохатые услышат!

На невысоком холме, сцепившись крупными ветвистыми рогами, дрались два лося. Спины у них были в рыжих пятнах пены, они тяжело дышали, жадно вбирая воздух раздутыми ноздрями. Они так переплелись рогами, что без посторонней помощи, казалось, и не разойдутся.

— Помогать надо! — тихо сказал Уланка и, вынув из-за пояса охотничий нож, торопливо шагнул к лосям.

Они испуганно шарахнулись в сторону и тут же повалились на землю.

Уланка прирезал одного лося и прикладом ружья отбил у другого две ветви на рогах. Лось, ожидая участи своего соперника, покорно вытянул шею. Но Уланка и не думал убивать его.

— Ну, иди, чего не идешь! — произнес Уланка. Лось не уходил. Тогда Уланка всплеснул перед ним руками. Лось вздрогнул, вскочил на ноги, отбросил на спину рога и прыгнул в заросли.

Нагибов стоял в десяти шагах от Уланки, и сердце его учащенно билось. Он не ожидал, что Уланка отпустит зверя.

— Пускай его гуляет, — великодушно сказал Уланка, — нам с тобой одного хватит.

Иван Афанасьевич, освежевав сохатого, подтащил тушу к прохладной горной речке, утопил ее около берега.

— Тут вода холодная, мясо не испортится. После приеду — заберу…

…А другая история с сохатым произошла зимой, в конце января.

Стоял ясный морозный день. На снегу неподвижно лежали узорчатые тени деревьев. Уланка шел на лыжах и расставлял капканы на лисиц. Вырыв ямку поглубже, он ставил в нее капкан с приманкой, покрывал белой бумагой и посыпал тонким слоем снега. Рядом на стволе дерева делал топором зарубку, чтобы запомнить, где стоит капкан.