Патриция Рэде: Сделка с Драконом

Далеко на востоке, у самого подножия Утренних Гор, раскинулось знаменитое королевство Линдер-за-Стеной. В том королевстве почитали философов, чтили число пять, но вечно ворчали на погоду. Уже много веков не наведывался в королевство ни один дракон. Однако рыцари на всякий случай до блеска начищали свои доспехи, вострили пики и оттачивали мечи. Как и во всяком порядочном королевстве, здесь случались неприятности с обидчивыми феями и непослушными детьми. Но это удавалось уладить довольно просто: звали фею на крестины, а немного погодя устраивали пышную свадьбу юной принцессы и прекрасного принца. Короче говоря, Линдер-за-Стеной было процветающим и всеми любимым королевством.

Но Симорен его терпеть не могла.

Симорен, младшая дочь короля, считалась трудным ребенком. Шестеро старших королевских дочерей были самыми обыкновенными принцессами с длинными золотыми волосами, серебристыми голосами и мягким, покорным нравом. Ну и, само собой разумеется, одна другой краше. Симорен, правда, тоже не была дурнушкой. Но волосы ее казались слишком темными и не вились крупными локонами, а торчали двумя упрямыми косичками.

К тому же принцесса Симорен росла не по дням, а по часам. Того и гляди, вымахает ростом с принца! Король и королева были в отчаянии. Ну какой нормальный принц захочет жениться на девушке, которая не взирает на него томно снизу вверх сквозь густые ресницы, а глядит прямо в глаза? Впрочем, волосы, рост — это еще полбеды. Но характер!.. Когда ее хвалили, что случалось очень редко, то называли умной девицей, а какая это похвала для нормальной принцессы? Зато когда ругали, что бывало довольно часто, звали упрямой ослицей.

Король и королева старались как могли. Они наняли самых ученых учителей и самых усердных гувернанток. Симорен учили всему, что положено знать и уметь принцессе: танцевать, вышивать, рисовать и — особо — этикету, то есть как ходить по паркету, как высоко держать головку, складывать губки, отвечать, молчать и не скучать в обществе заезжего принца и насколько громко прилично кричать, если ненароком попадешь в лапы заскочившему в замок великану. (В отличие от драконов великаны, увы, не забывали благословенное королевство Линдер-за-Стеной.)

Принцессе Симорен все это быстро надоело. И когда уже терпеть было совершенно невозможно, она спустилась в оружейный подвал и потребовала у оружейника, чтобы тот научил ее фехтованию. С каждым днем она все реже появлялась в танцклассе и все чаще бегала к оружейнику на уроки фехтования. В конце концов, когда принцессе стукнуло двенадцать лет, папа-король обо всем догадался.

— Не пристало принцессе заниматься фехтованием, — сказал он со строгой улыбкой, которой научил его придворный философ.

Симорен склонила голову набок.

— Почему? — топнула ножкой принцесса.

Король опешил. О топанье ножкой философ не предупреждал. Он предрекал бурю слез и немедленное раскаяние.

— Ну… это… потому что, — промямлил король.

— Так я принцесса или не принцесса? — наступала Си-морен.

— Вот именно, принцесса! — обрадовался король. Симорен гордо подняла голову.

— А раз так, то не приставайте ко мне с тем, что пристало, а что не пристало!

Папа-король окончательно растерялся. Но его выручила мама-королева, которая не училась у философов.

— От подобного занятия к принцессе пристает всякая гадость, — сказала она. — А это уже становится неприличным!

— Почему? — попыталась повторить свой несокрушимый аргумент принцесса.

— Просто становится, и все! — отпарировала мама-королева, и урокам фехтования наступил конец.

Но едва принцессе Симорен стукнуло четырнадцать, король с ужасом обнаружил, что она заставляет придворного чародея давать уроки волшебства.

— С каких пор это продолжается? — устало спросил папа-король, когда принцесса явилась на его зов.

— С тех пор как прекратились уроки фехтования, — ответила Симорен. — А что, это тоже неприлично?

— Да, не подобает.

— Все интересное неприлично. Все занятное не подобает, — надула губки Симорен.

— Занятия не должны быть занятными, — строго сказала мама-королева. — Интерес появляется от усердия.

— Как же, появится, жди, — буркнула Симорен, но возражать не решилась, и это был конец урокам волшебства.

То же самое произошло с уроками латыни у придворного философа, с уроками кулинарии у королевского повара, с уроками цирковых фокусов у придворного менестреля. Тут уж Симорен окончательно рассердилась.