Михаил Соловьев - Переход

– Что так? – озадачился Иван.

– Сам подумай! – продолжил парень. – От экспедиции только голубиная лапка с письмом сохранилась, и больше ничего. Так и от нас за пять минут лишь подошвы останутся…

– Ты времена-то не равняй! Сейчас и рации, и сотовая связь, и джипиэсы! А вертолеты? Мы же не инкогнито пойдем. Только сначала определимся, куда ехать. Письмо-то я сразу в Интернете перевел. С Хыр-Хушуном порядок! Это мыс такой. Второе название – Рытый [12] Мыс Рытый на карте № 1 (с. 13) обозначен цифрой 3. , речка Риты оттуда вытекает. Там даже каменные стены на берегу сохранились, а вот жертвенных камней никто не видел.

– А если Итиловых на Ольхоне пошарить? – высказал соображения Мишка.

– Уже делается, умник. Я главе администрации отзвонился: завтра, край – послезавтра, информация будет.

– Нас возьмете? – с надеждой спросил Мишка.

– Вам бы врезать как следует за секреты… – уже спокойно заговорил Иван. – Тебя я заберу, конечно. Мне же присматривать за тобой надо, а как с Сеней быть – пускай отец решает.

Появление конкурентов

Утро наступило рано и не самым лучшим образом. Началось оно с ударов в железную дверь. Дынс! Дынс!

В Мишкином мозгу замелькали варианты: «Милиция? Соседи напились и перепутали квартиру? Грабеж?»

Часы показывали семь тридцать утра. Где-то скреблись дворники, пели птички, а тут: дынс! Дынс! Дынс! – прямо в мозг.

«Кто это? – Мишка спрыгнул с кровати. – Хоть бы крикнули! Молчат, и мощно так».

Дынс! Дынс!

В эдаком грохоте можно было двигаться по квартире не таясь. Похоже, никого не интересует, тут он или нет. Подкрался к двери и через «глазок» увидел, что свет на площадке экономными соседями уже отключен.

В полумраке ворочалась туша, напоминающая медведя, и этот «медведь» наконец заговорил голосом дядьки Ивана:

– Открывай, Птахин! Все равно достану!

Открывать сразу было опасно: дядька мог и зашибить часом. Какой он бывает в ярости, Мишка знал с детства.

Снова грохот: дынс! Дынс!

– Дядя Ваня, ты?

– Открывай!

Дынс!

– Только когда успокоишься.

Дынс! – икнула в последний раз дверь.

– Я сейчас тебя впущу, и ты спокойно зайдешь. Только без нервов.

Мишка несколько раз присутствовал при спорах отца с дядькой и знал, что тот успокаивается так же быстро, как и заводится.

«Медведь» уже спокойнее прогудел еще раз:

– Открывай.

Пока Мишка ставил чайник и резал вареную конину, дядька сверлил парня глазками-пуговками, а потом заговорил безо всякой подготовки:

– Вспоминай, кому вы еще о письме говорили. Может, переводить кто помогал? – Мишка удивленно вытаращил глаза, а Иван продолжил: – Звонит мне утром глава администрации Ольхона и сообщает: мол, интересовались вчера моим вопросом. Рассказывает, двое их было – молодой парень и женщина в годах. Оба спортивные. Одеты как туристы и с альпинистским снаряжением. Концы рода Итиловых искали.

– Я, дядя Ваня, сам переводил по словарю, вон в кабинете батином лежит, как и письмо с копией, – грустно отвечал Птахин.

– По словарю? – неожиданно успокоился Иван. – Ну и кто же тогда нам свинью подложил?

– Неужели Анфиса Евгеньевна? – удивился Мишка. – Не может быть….

– Звони ей! – скомандовал Иван.

– Рано! Восемь утра! Она после девяти на работе появляется.

– Я сдохну до этого времени! – взвыл в очередном приступе ярости дядька.

– Не ори, – попросил Мишка. – И так всех перепугал в подъезде. Они шипеть теперь точно будут. Давай лучше попробуем поспать часок. Ложись на диван как есть. Я жалюзи сейчас закрою – ночь сделаю. Вот тебе подушка!

Неожиданно спокойно дядька улегся на скрипнувший пружинами диван. Устроился и сразу выдал первую руладу храпа.

«Молодец! – про себя похвалил его Птахин, ставя посуду в раковину. – Сильно с батей похожи. Будто не он тут сейчас грохотал-ревел. Щелк! – и воюем, щелк! – и отдыхаем».

Попытался тоже улечься, но полученная информация покоя не давала. Вращалась в мозгу, цепляясь острыми краями, – уснуть мешала.

«Значит, решился кто-то обогнать нас и движется теперь на шаг впереди, – ворочался Мишка. – Жди теперь девяти часов…»

Прибытие конкурентов