Валерий Клячин - Страшная тайна братьев Кораблевых

Иван уже не сомневался, что этим вором был Нос или кто-то из его охранников, переплывшие ночью на сельский берег. Вот только, что ему понадобилось в саду у Кораблёвых, предстояло выяснить, и Иван не спешил покидать свою засаду, хотя вор уже остановился в нескольких шагах от него, перед амбарными воротами, и тихонько свистнул. Несмотря на то что небо было светлым от множества звезд и луна уже поднималась по нему, озаряя туманным светом верхушки деревьев, Ивана скрывала густая тень от его любимой яблони, и увидеть его незнакомец не мог.

Скоро он услышал, как внутри амбара спрыгнул с сеновала кто-то из парней и протяжно скрипнули ворота. Значит, братья этого гостя ждали. Поняв это, Иван даже обрадовался: вот-вот тайна Кольки и Сашки для него должна была открыться.

– Спите, что ли? – вполголоса спросил гость. – Почему не пришли к обрыву?

– Так мы… это… еще не решили, – ответил Колька.

– Вам что, деньги не нужны? – услышал Иван строгий вопрос и потянулся к лопате. – Решайте же, а то Нос других охотников в селе найдет.

– А чего перевозить-то надо? – осведомился спрыгнувший с сена Сашка.

– А вот это вам знать необязательно, – был ему грубый ответ. – Меньше знаешь – крепче спишь. Ваше дело – переправить посылку на наш берег, и всё.

– А сам-то чего не переправишь? – заметил Колька. – Сюда приплыл – значит, это не проблема.

– Значит, есть проблема! – перешел мужчина на шепот. – Думаете, вы одни такие умные? Нос неделю не спал – кумекал, что и как. Такие «бабки» за просто так и абы кому не платят…

– Ты врешь, – заявил вдруг Колька. – Кому ни попадя Нос не предложил. Значит, именно мы ему нужны. Чего-то ты не договариваешь…

– Я же говорю, – поддержал брата Сашка. – Ему надо не просто перевезти что-то на тот берег и там спрятать. Он еще чего-нибудь попросит, а откажемся – никаких «бабок» не получим. Нет, брат, я на такую удочку попадаться не хочу…

Видимо, посланец Носа растерялся от такого заявления. Он долго молчал, потом достал из кармана сигареты, но Колька предупредил: «У нас тут не курят», и гость, тяжело вздохнув, сказал:

– Ладно, умники. Я передам шефу, что вы хотите знать больше. Только… я ведь и сам ничего больше не знаю. Нос велел узнать, согласились ли вы…

– Скажи ему, что мы не знаем, на что соглашаться, – твердо сказал Колька и прикрыл скрипнувшие ворота.

Гость потоптался еще немного у амбара и нехотя подался обратно к калитке, а Ивану пришлось дожидаться, когда братья уснут. Не хотелось, чтобы они догадались о его посвящении в их тайну. Разговоры близнецов утихли уже на рассвете, когда свет большой луны начал меркнуть, а небо проясняться в ожидании солнечных лучей.

Это раннее июльское утро выдалось суетливым. Колька с Сашкой долго не хотели просыпаться, как ни старался докричаться до них озадаченный их неожиданной ленью отец. Уже тетя Женя подоила и вывела на улицу корову, уже и Иван вылил на себя в саду ведро холодной воды и сделал сто подъемов переворотом на турнике, а парни все не выходили из амбара.

– Да что с вами?! – крикнул им дядя Петя, распахнув амбарные ворота. – Заболели, что ли?

– Это сенной дух их пьянит, – сказал Иван, спрыгнув с турника и собираясь вылить на себя еще одно ведро воды. – На сене-то душистом сладко спится…

– Так не нанимались бы к Кутасову. Кто их заставлял? – отозвался отец. – А коли нанялись, так стыдно опаздывать на работу. Тоже мне комбайнеры!.. А вот тебе, – обратился он к Ивану, – можно бы и подольше сегодня поспать. Или ты и в воскресенье в свой лес поедешь?

– Поеду, – соврал отцу Иван и опрокинул себе на голову ведро, после чего принялся растирать свое мускулистое тело жестким вафельным полотенцем. – Надо на дальнюю делянку наведаться. Подозреваю, что там воры завелись и сегодня придут пилить. Давно уже сосны пометили…

Только когда он, выпив пару сырых яиц и кружку парного молока, открыл гараж и завел свой «уазик», парни вышли из амбара, потирая ладонями заспанные глаза. Колька повис на турнике, несколько раз подтянулся на нем и спрыгнул, а Сашка и вовсе к снаряду не подошел, только поднял над головой стоявшую у поленницы пудовую гирю и вяло бросил ее в траву.