Светлана Лабузнова - Билет до Луны

Она слушала, куталась в плед, кивала. Улыбалась какой-то особенной, доброй улыбкой, соглашалась со мной движением глаз, иногда перебирала пальцами, словно подбирала музыку в такт к неведомым словам, а потом попросила принести чай всем рабочим и большой поднос со сладостями.

— Налетай, ребята! Конфетки-бараночки держу для домочадцев, сама я их не люблю.

Повернувшись ко мне, она произнесла:

— Я тебе письмо дам к кое-кому. Это будет твоей рекомендацией. И нравится мне идея с витражными окошками на мансарде. Ковер Аладдина, говоришь… Это неплохо. Будет своя сказка в доме…

Витражи она поставить не успела. Моей Актрисы не стало. Я обязан ей многим. Та рекомендация подарила моей мечте оболочку. В памяти остались ее слова:

— Умейте прощать, ребята. И то, что было, и то, чего не было. Жизнь так коротка, что не заметишь, как она пробежала четвертью, половиной и осталась маленьким кусочком, как луна на исходе. Обиды и пустая трата времени сотрут и этот последний кусочек. Не пускайте плохие мысли в себя. Просто живите и радуйтесь.

Я не успел закончить портрет. Точнее, я его дописал потом, когда ее не стало. Любашка как-то спросила: «Эта тетя — наша родственница?» «Почти. Мы в этом мире все родственники», — ответил я.

С портрета смотрит на меня красивая женщина. Ее глаза, искристые, с задоринкой, напоминают мне о светлом из моего прошлого. Любушка из моей юности очень похожа на эту актрису, яркую, как радуга.

Я размышляю о родстве. Вот взять меня хотя бы. Взял и выпал из гнезда. Меня отправили в другое гнездо, где таких, как я, много. Мы самостоятельно учились летать. Кто-то сразу сломал крылья, а кто-то так и остался на всю жизнь подранком, пытающимся то бежать, то лететь. Мне повезло, потому что на меня обратила внимание большая мудрая птица, она нашла мою мать, почему-то забывшую про одного из своих птенцов. После того случая с поиском другого мира она показала мне, что есть другой лес с другими гнездами. Я вырос и перелетел в этот лес, вычеркнув многое из памяти. В том лесу и нашлась моя родная мать.

А Вовка? Он всегда был и будет моим родственником, хотя мы с ним из разных гнезд. Наверное, он был из гнезда беспокойной синицы. Ему хорошо было в том гнезде, но однажды мать-синицу забрал коршун. И Вовка попал в наше большущее казенное гнездо, чем-то напоминающее поселение ласточек-береговушек. Аисты нас не забирали. И мы ждали время для полета и поисков своего гнезда.

Порой родственников нам заменяют чужие люди. Хорошо, если на взлете подранки встретят птиц из своей стаи, тех, которые не заклюют и не сбросят тебя вниз. Хорошо, если вдруг ты будешь падать, а внизу солома, которую подстелили взрослые умные птицы.

Я живу обычной жизнью. Хочется написать «жизнью домашней». Я долго жил в мире, где было деление на ничьих и домашних детей. Обживать гнездо мне сложно. Я вырос там, где не было домашнего уюта, так что уютом теперь занимается жена. Давно уже полюбил пить вкусный кофе по утрам. Полюбил готовить, подолгу кататься на лыжах в лесу, а летом ставить двухместную палатку на берегу реки. Комаров кормлю я там один, жена так и осталась равнодушна к рыбалке. Мой единственный друг Вовка тоже редко ходит со мной на карася. Вовку сложно выловить из моря многочисленных дел. Он человек-тайфун. Сегодня он здесь, а завтра — там: то спасает дочь вождя, то восторгается находками древних поселений.

Что сказать напоследок? Может, то, что фильмы с Челентано я обожаю? На экране моя Актриса всегда жива, мне нравится перечитывать ее биографию. Пробовал есть черную икру столовой ложкой — не впечатлило. В нашей семье подрастает маленький лунный житель — четырехлетняя Любашка. У нее такая же страсть преображать, как у меня.

— Папа, смотри! Я раскрасила у этой лошадки свободные полосочки. Она больше не грустит.

Любашкина зебра выглядит пестро, наперекор природе. Родные черные полоски разбавлены синим, зеленым, красным цветом. Безумная пестрая зебра бежит по жизни, стуча фиолетовыми копытами.

Психологи советуют проводить разделение по вертикали: тут хорошо — там плохо. Но мне такое черно-белое разделение событий кажется чересчур скудным. Детдомовская зебра — она совсем другая.

В этом месте полагается краткое описание событий Юркиной взрослой счастливой жизни. Что-то вроде этого: влюбился, женился, воспитывает дочь, ходит на любимую работу, живет творчеством.