Аида Борискина: Земляничка

— Конечно.

— А где она теперь, ведь плотов на реке больше нет?

— Ну, в лесу всякой работы много. Вот увидишь её, сама и спросишь.

— А когда увижу?

— Скоро. Мама сказала, что скоро будет праздник и Галю домой отпустят.

Спустя несколько дней Таня увидела Галю в первый раз. Это было на празднике Троицы.

В это утро всё в деревне было необычно. На крылечках стояли свежесрубленные молодые берёзки с нежными блестящими листочками, и солнышко светило как будто ласковей, чем всегда, и веселей носились и пищали над лужайкой нарядные чёрно-белые ласточки. На лужайке толпился народ.

Послышались звуки гармошки. Это шёл на праздник маленький деревенский гармонист Коля, а с ним три молоденькие, нарядные и красивые девушки. Две из них были чуть постарше, а одна — девочка-подросток.

— Смотри, смотри, — подтолкнули Таню с двух сторон Аля с Ирой, показывая на самую молоденькую и красивую, — вот наша Галя!

Коля уселся на табуретку, растянул меха гармошки и заиграл, а девушки, часто выбивая каблучками дробь, принялись выхаживать одна перед другой и петь частушки.

Все залюбовались ими. Особенно хороша была Галя. Её светлые кудрявые волосы так и горели на солнышке, весело развевалось по ветру белое платьице в мелкий горошек, и ловчей всех выбивали дробь её крепенькие ножки в туфлях-лодочках.

Такой и запомнилась она Тане.

А потом с Галей случилась беда. Работая на сплаве, она сильно застудилась. Ведь ранней весной на реке очень холодно, часто идёт дождь, а то и снег. Но за плотом надо было следить в любую погоду, так что девочки часто мёрзли и промокали насквозь. Укрыться и хоть немного согреться они могли только по очереди, в шалаше. Домой возвращались за многие километры пешком, по берегу реки. Ночевали где придётся: и в стогу сена, и прямо в лесу. А в лесу весной ещё лежит снег.

Вот и не выдержала, заболела красавица Галя. У неё отказали ноги. Сначала она ещё немного ходила, с трудом их переставляя, а потом и вовсе слегла.

Теперь Галю было трудно узнать. Когда следующим летом Тане разрешили выйти на улицу, она первым делом помчалась к своим подружкам, Але с Ирой. Открыв дверь избы, Таня удивлённо замерла на пороге. В углу она увидела кровать, на которой, покрытая лоскутным одеялом, лежала худенькая не то девочка, не то старушка с жёлтым лицом и большими голубыми глазами.

— Что, не узнаёшь нашу Галю? — грустно спросила её мама, тётя Александра. — Подойди, поговори с ней.

Тётя Александра приподняла Галю и посадила её в кровати.

— Подойди ко мне, — попросила Галя. — Ты меня и вправду не узнаёшь? А помнишь, как я плясала на Троицу?

Она улыбнулась, и Таня на миг узнала в этой исхудавшей девочке прежнюю красавицу Галю.

— Узнаю, — испуганно прошептала она, подойдя к кровати.

Галя обняла её.

— Ничего, мы с тобой ещё попляшем! Вот погоди, кончится война, меня отвезут в Москву, и там обязательно вылечат! Ты хочешь этого?

Таня кивнула.

— Ну вот, значит, так и будет! Только бы война поскорей закончилась! — с надеждой сказала Галя.

Шло время. Миновало ещё одно лето, осень и ещё одна долгая зима, а война всё не кончалась. Все жили в ожидании вестей с фронта. Когда кто-нибудь получал письмо, к нему сбегалась вся деревня.

Этих свёрнутых уголком писем и ждали, и боялись. Боялись потому, что новости были не всегда хорошие. А больше всего боялись получить письмо в конверте, потому что в таких письмах чаще всего сообщалось о гибели воевавших на фронте родных. Поэтому их называли похоронками.

Самое страшное, что запомнилось Тане из её военного детства, — это крики деревенских женщин, получивших похоронку.

Зимой кричала тётя Оля, мама лучшей Таниной подружки Вали, что жила в доме напротив. Эти крики были слышны даже через двойные оконные рамы. Испуганной Тане бабушка сказала, что Валин папа погиб на фронте и что он уже никогда не вернётся. Вот и кричит Валина мама.

Следующим летом кричала тётя Юля, Мишина мама. Она кричала, потому что получила похоронку на своего сына Андрея, старшего брата Миши. Там было написано, что Андрей пал в бою смертью храбрых и награждён медалью. Посмертно.

А той зимой, когда все стали говорить, что война скоро закончится, кричала Танина бабушка.

Таня даже не поверила сначала, что это кричит её всегда такая тихая бабушка Дарья. Кричала она, потому что получила похоронку на Глеба, своего младшего сына, брата Таниной мамы.

Вскоре пришла мама. Она была на себя не похожа: глаза красные, лицо опухшее, в слезах. Они обнялись с бабушкой и долго плакали вместе.