Аида Борискина: Земляничка

А ещё Таня любила смотреть в окошки.

По краям оконных стёкол за ночь появлялись белые искрящиеся морозные узоры. Иногда мороз разрисовывал стёкла сплошь — сверху донизу. Тогда Таня, приблизив лицо к самому стеклу, разглядывала эти узоры. Каждый день они были новыми. Чудесным образом на стёклах появлялись необыкновенные ветки деревьев, птицы с длинными хвостами, цветы, бабочки, звёздочки. А если подышать на стекло и протереть пальцем оттаявший кружок, то можно было кое-что разглядеть и на улице.

Там был большой мир, в который Тане пока не было доступа.

Если посмотреть с одной стороны избы, то можно было увидеть вдали, под горой замёрзшую реку, за ней — густой тёмный лес. С другой стороны был виден дом соседки, тёти Оли, большие снежные сугробы вокруг него, а за домом — кусок деревенской дороги. Из дома иногда выходили люди, выбегала собака. По дороге прыгали разные птицы: воробьи, синички, вороны, сороки. Иногда даже можно было увидеть, как мимо проезжает кто-то на запряжённой в сани лошади.

Тане очень хотелось побегать по улице, поваляться в снегу, поиграть с собакой.

— Бабушка, можно я босиком побегаю по улице? — просила она.

— Что ты, что ты, сохрани Бог! — пугалась бабушка. — Ты уж, внученька, до лета потерпи, погляди в окошечко.

И Таня снова приникала к оконному стеклу.

Окна были ещё с одной стороны дома, но что видно из них, Таня пока не знала. Там находилась холодная, неотапливаемая комната, и Таню туда не пускали.

Днём прибегал из школы Алёша, и бабушка кормила детей обедом. На обед чаще всего были картошка да похлёбка или пустые щи, слегка забелённые молоком. Потом Алёша снова убегал на улицу, к своим друзьям, а вернувшись, садился за уроки.

Таня ему не мешала. Она сидела тихо-тихо и с интересом наблюдала, как братик что-то читает или пишет. Ей тоже очень хотелось ходить в школу, чтобы научиться читать и писать, но она была ещё слишком мала.

В сумерках возвращался дедушка. Его прихода Таня особенно ждала. Дедушка был лесником. Целый день он ходил по лесу на своих широких лыжах, размечал делянки, на которых можно будет рубить лес, и вообще следил за лесным порядком, как объяснила Тане бабушка.

У дедушки была большая холщовая сумка, которую он носил через плечо. Возвратившись домой, дедушка всегда доставал из неё гостинец для внучки — маленький кусочек чёрного хлеба. Дедушка говорил, что это от зайчика. И Таня ему верила.

До чего же вкусным был этот кусочек, весь промёрзший и с необыкновенным запахом леса и снега! Вкуснее Таня ничего в жизни не ела.

Позже всех возвращалась домой мама. Обычно в это время Таня уже спала.

С каждым днём Таня замечала на улице всё новые перемены. Кое-где уже появилась чёрная земля. По ней важно расхаживали большие чёрные птицы — грачи. Потом в скворечнике у дома тёти Оли поселились весёлые пёстренькие скворцы. Вскоре зазеленела трава и на деревьях распустились листочки. В избу с улицы стал просачиваться какой-то приятный запах, похожий на мамины духи, которые она бережно хранила в маленьком красивом флакончике.

— Чем это пахнет? — спросила Таня бабушку.

— А ты сходи, погляди сама, — улыбнулась ей бабушка.

— А можно?

— Теперь можно, уже тепло. Иди, иди, погляди.

Бабушка открыла тяжёлую дверь. Таня вошла и замерла, ничего не понимая. За окнами, насколько видел глаз, колыхалось что-то белое, кружевное, воздушное. Приглядевшись, Таня поняла, что это высокие деревья, сплошь покрытые кистями мелких белых цветов.

— Это наш черёмуховый сад. Ни в одной деревне больше нет такого сада, — с гордостью сказала тихо вошедшая вслед за Таней бабушка. — Погоди, вот наступит лето, будешь на этих черёмухах ягодки кушать. Вместо каждого цветочка будет чёрненькая ягодка. Твоя мама, когда маленькая была, тоже по этим черёмухам лазила. Все наши ребятишки на них выросли. И ничего, никто ни разу не упал… А теперь — на улицу. Уже тепло, можно бегать босиком. Иди, поиграй с ребятишками.

Бабушка дала Тане тряпичную куклу, которую сама смастерила, и вывела её через тёмные сени на крыльцо.

Яркий солнечный свет ослепил Таню. Она зажмурилась, ничего не видя. Потом какая-то радостная волна подхватила её, и она стремглав сбежала с крылечка на зелёную лужайку, где уже играли деревенские ребятишки.