Николай Олейников - Боевые дни [Рассказы, очерки и приключения]

Газета каждый раз печаталась в новой типографии. Полиции следила, посылала своих агентов, но никогда не могла узнать, в какой типографии будет печататься очередной номер.

Газета продолжала выходить. Она называлась «Известия Совета рабочих депутатов».

У самого Зимнего дворца люди читают газету, а в ней открыто говорится его императорскому величеству: «Пошёл вон!» У самого Зимнего дворца.

Вы подумайте: у самого Зимнего дворца!

Всеобщая железнодорожная забастовка.

Омертвело свыше сорока тысяч рельсовых путей. Изредка лишь показывался дымок паровоза, мчавшегося по линии с одним-двумя вагонами Это делегаты железнодорожной армии поддерживали связь между собой, объезжая свою дорогу.

В эти дни совет министров оказался отрезанным от царя. Министры не могли попасть в Царское Село с докладами. Они не могли проехать и одной версты, а к услугам Совета и его делегатов были все железнодорожные пути России.

Царские министры не могли послать ни одной телеграммы, но Совет был связан телеграфом со всеми уголками страны.

В Совет каждый день приходили сотни людей, просивших разрешения отправить какую-нибудь частную телеграмму.

Одна сенаторша обила все пороги у министров, желая послать телеграмму.

Была она у самого Витте, но даже он ничего не мог для неё сделать. Тогда она обратилась в Совет:

— Умоляю вас переслать моему сыну телеграмму о смерти его отца.

Совет немедленно отправил телеграмму.

Всюду, где царское правительство было бессильно сделать что-либо, Совету достаточно было сказать одно слово, чтобы всё исполнилось в одно мгновение.

Утро.

В помещении Совета толпы просителей.

Тут рабочие, прислуга, приказчики, крестьяне, матросы, солдаты.

Вот слепой инвалид, участвовавший ещё в русско-турецкой войне. Он весь в медалях и орденах.

— Нужда одолела, — жалуется он делегату Совета, — нельзя ли как-нибудь помочь? Вы уж нажмите, пожалуйста, на самого (то есть на царя).

В Совет очень часто приходили заявления из самых отдалённных мест.

Из Полтавской губернии один старик прислал письмо, в котором жаловался на несправедливость князей Репниных.

Я служил у них конторщиком двадцать восемь лет. А теперь они уволили меня без объяснения причин. Прошу вас оказать давление на князей Репниных.

Может быть, примут обратно.

Аршков

Сотни людей приходили в Совет, и почти всегда их просьбы удовлетворялись.

Совет тесно связан с работой масс. От этого его власть всё растёт и усиливается.

Царское правительство скрежетало зубами, но было бессильно сделать что-либо против Совета. Оно боялось, что в случае ареста рабочие сразу поднимутся, как один человек, и сметут и царя, и его министров.

— Мы действовали совершенно открыто, — рассказывает член Питерского Совета Д. Сверчков. — Против нас была громадная организация — монархическая Россия с её полицией и охранкой, жандармами и войсками, колоссальными средствами и силами. Против нас были все капиталисты, торговцы и банкиры, но мы действовали открыто.

Революция ещё не кончилась, она продолжается. Её страшатся царские министры.

Сонет постановляет объявить в двенадцать часов дня 2 ноября всеобщую забастовку.

Забастовку было решено объявить в ходе протеста против смертного приговора над восставшими кронштадтскими матросами. Кроме того, Совет требовал от правительства, чтобы было снято военное положение в Польше.

Ноябрьская забастовка началась точно в указанный срок.

Перепуганный граф Витте разослал по заводам следующую телеграмму:

Братцы-рабочие, станьте на работу, бросьте смуту, пожалейте ваших жён и детей, не слушайте дурных советов. Государь приказал нам обратить особое внимание на рабочий вопрос. Дайте время. Всё возможное будет для вас сделано. Послушайте совета человека, к вам расположенного и желающего вам добра.

Граф ВИТТЕ

А вечером того же дня Совет ответил, что «пролетарии ни в каком родстве с графом Витте не состоят».

В воззвании Совет напомнил о царской милости питерскому пролетариату — о кровавом воскресенье 9 января. Совет не нуждался в расположении царских приказчиков, он требовал народного правительства.

И всё-таки царское правительство оказалось сильнее. Рабочие ослабели от бесконечных забастовок. Армия осталась покорна царю.