Дмитрий Быков - В мире животиков. Детская книга для взрослых, взрослая книга для детей

Чтобы пионеры двигались ровно и не отвлекались, вожатый и актив требуют, чтобы они пели строевую песню. Голоса у этих птиц резкие и немелодичные, а песни, как правило, не отличаются музыкальными достоинствами, но зато обладают четко выраженным ритмом и зарядом бодрости. Вообразите себе отряд черно-белых пионеров с красными галстучками. Вот они построились клином и полетели над землей с громкой песней, отбивая такт крыльями. Впереди летит тяжелый актив. Они только делают вид, что поют, на самом деле они обговаривают план обхитрить вожатого и сбежать с ночной лежки в ближайшее болото — купаться и жрать строго запрещенных лягушек. За ними нестройно тянутся прочие члены стаи, то и дело отставая, сбиваясь с такта и перехихикиваясь, а вокруг них носится отрядный вожатый, стараясь при помощи отчаянных криков и взмахов крыльями поддерживать относительный порядок.

Естественно, шум создается страшный, и всякая добыча немедленно разбегается — даже если это очень смирная и неподвижная добыча вроде ягод, семян и злаков. Поэтому пионеры всегда голодны и оглушительно щелкают клювами. Когда они все-таки находят добычу, первым лакомится отрядный актив. Остальные сидят вокруг, смотрят злыми глазами и продолжают щелкать клювами. А отрядный вожатый носится вокруг и следит за тем, чтобы никто не переедал, не забирался в еду лапами, не прятал куски под крылышко и не лез без очереди.

Когда отряд наедается, вожатый подбирает оставшиеся после него крошки и утоляет голод, в то время как пионеры сыто или полусыто переругиваются, кричат друг на друга «га-га-га!» и шипят, как рассерженные гуси.

Усталый и измотанный вожатый, чтобы утихомирить распоясавшихся пионеров, кричит на них, топочет ногами и устрашающе трескочет клювом. На птичьем языке пионеров это называется, невесть почему, вечерней поверкой. Пионеры перестают ругаться, обзываться и перекидываться дохлой жабой, собираются поближе и подбрасывают сухой соломы под ноги вожатому: они знают, что вечером будет костер. Вожатый, подобно северному шаману, впадает в экстаз и камлает. Клюв щелкает все быстрей и громче; наконец с него начинают сыпаться искры. От искр занимается набросанная ему под ноги солома, а воодушевленные пионеры уже тащат веточки, сучки, поленья и поваленные деревья, чтобы подложить их в отрядный костер. Некоторые, впрочем, находят на свалках и специально для костра припасают аэрозольные баллончики. Вожатому приходится отбирать эту дрянь и оттаскивать в дальний кустарник.

Только простое, но величественное зрелище вечернего костра способно утихомирить разгулявшихся пионеров. Часть из них засыпает, не дожидаясь, пока догорят последние угольки, а другие только притворяются спящими, чтобы не помогать вожатому затаптывать костер и таскать клювом воду, чтобы его залить. Наконец, когда вожатый падает и засыпает мертвым сном, преграждая своим телом дорогу к безрассудной свободе, отрядный актив осторожно переступает через него и убегает на болото. Там глупые пионеры купаются в тухлой воде и набивают животы лягушками, отчего весь следующий день их мучит жестокий понос, а вожатого — совесть.

Вожатый с трудом просыпается на рассвете, ощупывает свое старое, повсюду саднящее, тощее и жесткое тело, любуется нежными красками восходящего солнца и тихо плачет от жалости к себе и к пионерам.

Однако вскоре он берет себя в руки и выкрикивает побудку — звуковой сигнал, для которого пионеры придумали следующий словесный эквивалент: «Подъем, подъем, штанишки одием!»

По сигналу птицы должны очумело вскакивать, но вместо этого они продолжают спать, совершенно игнорируя как вожатого, так и его сигналы. Заметим, что при подаче сигнала «Отбой» пионеры продолжают шушукаться, возиться и пересмеиваться до самого рассвета. На рассвете они обычно засыпают мертвым сном. Поэтому вожатый после сигнала «Подъем» обыкновенно пускает в ход свой крепкий клюв. Поднимаясь, пионеры долго еще слоняются как привидения, поматывают тяжелыми головами и тщетно пытаются проснуться.

Вожатый, который за время утреннего сна отряда уже присмотрел подходящее поле, ведет свой отряд туда. Замысел он при этом лелеет следующий: отрад поможет крестьянам в сельхозработах, а добрые крестьяне отблагодарят пионеров обедом.

На деле же все опять получается как попало: завидев спелые колосья, пионеры тут же кидаются на них и начинают жадно истреблять. Как правило, они больше портят и вытаптывают, чем съедают, а общеотрадные свалки с попытками отпихнуть от еды физически более сильный актив наносят серьезный вред посевам.