— А вас кто звал?! — опешил Тагил.
Санита, как зачарованная, смотрела на Тагила и глупо улыбалась. Байба чувствовала, что у нее дрожат коленки.

— Я пойду с подружками, — произнесла она, уцепившись за Аннин локоть.
— Смотри сама! — Тагил и не пытался ее отговаривать. Своего он добился. И подавая Байбе пальто, шепнул: — Не забудь про наш уговор. В воскресенье в двенадцать я жду тебя у гостиницы «Рига». Мою машину ты теперь знаешь. Чао!
И не удостоив ни Анну, ни Саниту даже взглядом, Тагил вышел из кафе. Санита вздохнула.
— Ты не знаешь, где здесь туалет? — прошептала Байба, собрав последние силы.
На свежем воздухе Байбе стало легче.
— В жизни не возьму в рот ни капли спиртного, — поклялась она сама себе. — В первый и последний раз.
Высоко над головой, в хороводе мерцающих звезд, сияла круглая луна. Снег поскрипывал под ногами, когда девочки шли через парк. После накуренного кафе колючий воздух освежал, словно мороженое.
— Он приглашал тебя к себе домой? — не утерпела Санита. — Клав клянется, что у него не дом, а настоящий дворец.
Байба отрицательно помотала головой.

— Не успел, мы вовремя вмешались. Ты с такими поосторожней! — предупредила Анна.
Чем ближе они подходили к дому, тем беспокойнее становилось на душе у Байбы. Выручила Санита.
— Зайдем ко мне, возьмешь к рот мятную конфету, не будет пахнуть коньяком, — поучала она. — А потом я тебя провожу.
— Байба была у меня, мы вместе решали алгебру, — пояснила Найковскому Санита.
Отчим сердито посмотрел на девочку, но промолчал. С Самтынями имело смысл поддерживать добрые отношения. Работников торговли он оценивал высоко.
— Странная девушка эта Байба, и не ребенок, и не женщина, —делился своими впечатлениями с Юстом Тагил, когда они поздно вечером попивали кофе. — Стоит мне пристально на нее взглянуть, она тут же бледнеет и краснеет. Другая бы до потолка прыгала от радости, а эта и не думает. А сколько труда стоило ее уломать! И уверенности никакой, что не передумает. Не знаю, как и вести себя с нею.
— Как дедушке с внучкой, — подтрунивал Юст, — Самое надежное.
Из дневника Байбы:
«Первое свидание в моей жизни. Он был очень красив, предельно вежлив и черезвычайно остроумен. Девочки из класса в восторге от кафе, а мне не нравится, шумно, накурено. И люди паясничают, женщины громко смеются и кривляются.
Мне, конечно, хочется научиться петь, как поют Нора Бумбиере или Маргарита Вилцане. Но ведь у меня не такой хороший голос. Надо поговорить с учительницей пения Иевой Александровной».
— Самое разумное для тебя — закончить среднюю школу, а по вечерам заниматься в музыкальной, — посоветовала Иева Александровна. — Пение, как любой вид искусства, надо осваивать с самых азов. Не слушай тех, кто станет утверждать, что ты уже эстрадная звезда, и не забывай, что голос надо беречь, можно сорвать его и лишиться навсегда. А клубом «Рассвет» надо поинтересоваться. Подожди меня здесь, я сейчас позвоню.
Иева Александровна имела обыкновение делать все тут же, не откладывая на завтра.
— Все ясно, — возвратившись, сказала она. — Консультантом там работает бывший оперный тенор Ирбе. Если у тебя есть время, смело можешь с ним заниматься. И передай, пожалуйста, большой привет от меня. Когда-то он был и моим педагогом.
* * *
— Поздравляю с успехом дочери. — В голосе старшей Самтыни сквозила плохо скрытая зависть. Обе соседки случайно столкнулись на лестнице. Мать Байбы удивленно посмотрела на элегантно одетую мать Саниты.
О каких успехах она говорит? Байба об этом даже словом не обмолвилась.
— Будь у моей Саниты такой голос, я от счастья не знала бы, что и делать, — не умолкала Самтыня. — Ничего бы для нее не пожалела. Обидно, конечно, но у Саниты нет никаких талантов к искусству.
Наш частный педагог тоже так считает. Она скорее в меня, деловая. Но одно я вам должна сказать, соседка, — о девочке надо больше заботиться. У нее ведь одно-единственное школьное платье, да и то с заштопанными локтями и в груди узковато. На школьный вечер пошла она в Санитином платье, а то ведь стыдно девочке перед другими. Ведь не бедняки же вы. — И мать Саниты скрылась за дверью.
Читать дальше