Зента Эргле - Между нами девочками, говоря…

Байба на кончиках пальцев скользила по гладкому паркету. Слегка кружилась голова, и было такое ощущение, словно она находится в состоянии невесомости, парит между небом и землей. Впервые она танцевала с мужчиной. Иманта, ее партнера во время урока танцев, приходилось толкать, поворачивать; легче было танцевать с деревянной чуркой, чем с ним. Имант, пока хоть чуть-чуть наловчился, оттоптал Байбе все ноги. И хоть бы раз извинился, да где там, о таких мелочах он и не думал.

Тагил осторожно вел девушку между танцующими.

— Вы хорошо танцуете, — произнес он. — Парите, словно птица.

На него глянули большие мерцающие глаза. Лицо, обрамленное пышными, схваченными лентой волосами, порозовело.

— Обещаете мне следующий танец?

— Хоть все, — вырвалось у Байбы, и она снова залилась краской. Получилось глупо, словно бы она сама навязалась.

Тагил на секунду прижал к себе девушку и кивнул. Байба посмотрела в угол зала, где стоял весь «цвет» восьмого «б» — Санита, Анна, Зайга, и ее охватила огромная радость. Она, вечно сидевшая в углу, считавшаяся в классе Золушкой, танцует, а красавицы Анна и Санита стоят.

— Что вы собираетесь делать после окончания школы? — спросил Тагил, когда танец кончился и оба уселись на составленные вдоль стен скамейки.

— Не знаю еше, мама хочет, чтобы я пошла в профтехучилище и стала ткачихой. Сама она работает ткачихой на «Ригас мануфактуре». Но мне...

— Пойдем на минутку, секретный разговор, — без лишних церемоний Санита схватила Байбу за руку и повлекла к девочкам.

— Ну, рассказывай! — приказала Анна.

— Что рассказывать? — удивилась Байба.

— Не корчи из себя Незнайку! Кто он, актер? Или художник?

— Знаешь, Санита, моя бабушка говорила: «Много будешь знать, скоро состаришься», — Байба повернулась и направилась обратно к Тагилу.

— Ты что, тронулась? — крикнула ей вслед Санита.

— От успеха в голове помутилось, — подхватила Анна.

— Медленный вальс, мой любимый танец, — поклонился Тагил. — Разрешите?

Вечер близился к концу.

— А ну, прочь с дороги, другие тоже хотят покататься! — Клав оттолкнул Тагила и потащил Байбу на середину зала.

— Ты только не раскисай, — предупредил он одноклассницу. — Этот из скользких.

— Прости, я не расслышала, что ты сказал, — растерянно улыбнулась Байба.

— Не витай в облаках, детка! Можно упасть и разбиться.

— Ты его знаешь?

— Еще бы! Бывший одноклассник Юста. Изучает композицию в консерватории, играет на трубе и неплохо на фортепиано.

— Ну и дурно же ты воспитан, Клав, — сделала ему выговор Санита, когда танец кончился и Клав присоединился к ребятам. — Так разговаривать с солидным человеком: «Прочь с дороги».

— Пардон, мадам. «Как умею, так и мычу», — сказал классик латышской литературы Янис Яунсудрабинь.

— Ты давно его знаешь?

— С пеленок.

— Не ври! Тебя серьезно спрашивают! — обиделась Санита.

— Он принц, единственное чадо маменьки и папеньки. Вырос в роскошном собственном доме, кормлен серебряной ложкой с серебряного блюда. Что еще вас интересует?

— Санита думает, что он актер, а я — что художник, — Анна не могла удержать любопытства.

— Не угадали, — засмеялся Клав. — Пока он туманная личность. Как говорится, бесформенная масса. И неизвестно, кто из него получится — артист или алкоголик. Жаль, Санита, тебе еще лет маловато. А то бы Тагил был для тебя подходящей парой — у предков денег куры не клюют, сам на колесах.

— Почему для Саниты, а не для меня? — удивилась Анна.

— Потому что у тебя хоть капля ума есть, а у Саниты в голове одни только импортные шмотки. Хотите, докажу? — Клав наклонился над Санитой и под общий смех вытащил у девочки из носа три пачки жвачки с надписью «Мade in USА». Угостив одноклассников, он направился в раздевалку.

В зале звучал последний танец.

Легкий мороз приятно пощипывал разгоряченное лицо Байбы. Под светом прожекторов серебрились покрывшиеся изморозью ивы, росшие вдоль канала. Где-то рядом проносились машины, спешили поздние прохожие, а здесь, в парке, они были одни.

«Словно в волшебном царстве», — подумала Байба. И весь этот вечер был похож на сказку. Аплодисменты после выступления. Танцы. Тагил. И, наконец, эта ночь. Байбе казалось, что она видит прекрасный сон, и так не хочется просыпаться.

Оба сначала шли молча.

— Я, безусловно, не имею никакого права давать вам советы, — начал Тагил. — Но стать ткачихой, владея таким голосом, это большая оплошность.