Мария Халаши - И вдруг раздался звонок

— Мы пойдем в пещеру. — Габи даже присела, возбужденная собственным сообщением. — Не веришь? — агрессивно спросила она.

— Ну что ты, конечно, верю! — с готовностью ответила Шари. И с благоговением повторила: — В пещеру.

— Шумак-младший сказал, что в одном месте есть пещера. Шумак-младший очень умный, он знает все пещеры.

— А когда ты придешь домой? — спросила Шарика, подумав, что, если родители вернутся и не застанут Габи дома, сестре не миновать трепки.

— Может, дня через три, — ответила Габи и снова принялась гордо вышагивать на прямых ногах по комнате.

— Дня через три, — повторила Шарика, растягивая слова. — Тогда, Габика, все-таки принеси мне стакан воды…

Габи неожиданно остановилась, хотела сказать ей что-то резкое, но в этот момент раздался условный свист: два коротких и один длинный, протяжный. Это ей! Сигнал банды "Шесть с половиной". Она подпрыгнула и бросилась к двери. Оттуда прокричала:

— Привет! Если родители явятся раньше, придумай что-нибудь!

И дверь передней с грохотом захлопнулась.

Хорошо бы посмотреть, куда она побежала…

Шарика знала, что это дело безнадежное. Одной ей не встать. Выглянуть на улицу девочке удается лишь тогда, когда папа берет ее на руки, крепко прижав к себе, и сажает на подоконник. А придвигать кресло к окну нет смысла — с четвертого этажа улицу все равно не увидишь. Только кроны каштанов, на которых уже погасли и скрылись в густой листве маленькие белые свечки. Впрочем, каштан скучное дерево. Шарика взглянула на него разок и отвернулась.

Завтра придет учительница гимнастики. Мама объяснила, что больно не будет, нужно только потерпеть и приложить немного усилий. И скоро Шарика сможет ходить. Вчера мама, улыбаясь, сказала:

— И моя ласточка снова станет летать, как прежде. Сначала по комнате, потом по улице, а потом мы будем вместе путешествовать по горам, поедем на Балатон…

Тут мама даже рассмеялась. А из глаз ее потекли слезы. Как это понять? И смеялась, и плакала, пока папа не сказал:

— Пойди на кухню, родная, мне есть хочется.

Чуть погодя папа спросил:

— Во что вы играли с Габи? — В голосе его не было и тени подозрения.

Папа даже представить не может, как часто Габи бросает ее дома одну.

С тех пор как она целыми днями сидит в кресле и мама вновь ходит на работу, Шарику оставляют утром на попечение тетушки Марго, а днем с ней должна играть Габи.

С первого дня каникул мама установила домашний распорядок, однако Габи при первом же удобном случае удирает из дому. Домашний распорядок — папа свято уверен, что его строго придерживаются, — составлен следующим образом: утром приходит тетушка Марго, она выкладывает на стол покупки, убирает, готовит обед, а Габи в это время делает, что ей хочется: ходит в бассейн, играет, бродит по городу; к двум Габи должна возвращаться домой, тетушка Марго кормит и ее обедом, моет посуду и в три часа, как она говорит, "прячет флейту в футляр".

Шарика долгое время думала, что тетушка Марго действительно прячет какую-то флейту в футляр. Правда, ей казалось странным, что из кухни никогда не доносится звуков этой флейты. Однажды, когда тетушка Марго, шаркая ногами, грузной, утиной походкой вошла в комнату, Шарика тихо сказала:

— Тетушка Марго…

— Чего тебе, моя звездочка?

— Тетушка Марго, пожалуйста, покажите мне флейту.

— О чем это ты? Я что-то не понимаю…

— Принесите, пожалуйста, из кухни вашу флейту.

Тетушка Марго с удивлением повернула к Шарике полное, блестящее лицо, напоминавшее девочке круглую красную кастрюлю:

— Я, кажется, плохо тебя расслышала…

Шарика с замиранием сердца пролепетала:

— Мне так хочется, чтобы вы когда-нибудь сыграли на флейте.

Тетушка Марго была неглупой женщиной. Она вырастила и воспитала троих детей, самый младший из них тоже уже работал, он был трубочистом, а это само по себе кое-что значит. После короткого замешательства тетушка Марго догадалась, что Шарика говорит о той самой флейте, которую она ровно в три часа прячет в футляр. Тетушка Марго догадалась не только об этом, но и о том, что над хрупкой маленькой девочкой смеяться нельзя. Она воскликнула:

— Ох ты деточка моя! Нет у меня никакой флейты. Это поговорка такая у меня. Кончу работу, говорю: спрячу, мол, флейту в футляр.

Она грузно опустилась возле Шарики на корточки и обеими руками ласково обняла одеяло, прикрывающее ноги Шарики.

— Достану я тебе флейту, моя звездочка. Погоди-ка, не флейту, а скрипку. Попрошу Густи Бубу, что в нашем доме живет, на первом этаже, он придет к тебе и сыграет. Вот увидишь, коли я попрошу, непременно сыграет. Ладно?