Сири Колу - Разбойниковы и разбойничья песнь

— Но мне так хотелось поглядеть, — оправдывалась Мия. Красивая, высокая, темноволосая, она смотрелась бы куда естественнее где-нибудь в кафе большого города, чем в разбойничьем лагере. — Когда теперь снова всех увидишь? Не раньше, чем через год.

— Не на что там глядеть, говорю тебе, это какой-то обман. Хели все это заварила и, держу пари, уже дрыхнет в палатке, передав Хильде эстафету. Пусть себе госпожа Пярнанен кричит сколько влезет. Наутро, когда ни у кого не останется сил на борьбу, Карло Разбойников будет хвастаться, что он устроил преступление века. И радостно вывесит свои подштанники вместо флага.

Сольная вылазка поневоле превратилась в шпионаж. Впервые у меня была возможность послушать, что думают о Разбойниковых все остальные. Разбойниковы всех раздражали. Казались слишком странными. Готовыми ради победы на что угодно. Паршивой овцой в стаде. Примерно как я в собственной семье.

Времени оставалось немного, и я направилась к лагерю Чарованов. Вот тут мне совсем не хотелось попасться: эти пленников не щадят. К счастью, Юнтта Чарован был в самой гуще битвы, и младший брат с остальными многочисленными родственниками бросились защищать своих. Чарованы, как и Пярнанены, были одним из крупнейших родов и насчитывали два-три десятка разбойников, связанных родством разной степени дальности.

Из кемпера доносился храп, дверь была приоткрыта для проветривания. На реечной кровати спал, почесывая во сне живот, пожилой разбойник. Пальцы у него были унизаны золотыми кольцами. Это был, очевидно, вдовствующий Безумный Чарован, о котором Бешеный Карло не однажды рассказывал у костра:

— Они обожают золото, можешь ты себе представить, тащат все, что блестит. Как бешеные сороки! И зачем, спрашивается? Золотые часы на завтрак не сваришь!

Лагерь оказался не так пуст, как хотелось бы. Из большой палатки-шатра доносились обрывки разговоров, сквозь материю просматривались два силуэта: кто-то был дома. Чтобы попасть к остальным палаткам, пришлось бы пройти мимо шатра, и, раз мне удалось разглядеть сидящих внутри, значит, они могут с тем же успехом увидеть меня. К тому же то, что я ищу, находилось, скорей всего, именно в фургоне Безумного Чарована: добычу обычно тащат к атаману, прежде чем поделить. Хочешь не хочешь, надо идти внутрь.

Я мечтала забраться в фургон беззвучно, но алюминиевая ступенька скрипнула под ногой. Безумный Чарован замахал руками и забормотал:

— Юсо-инженер, Юсо-инженер… Пусть прекратят этот балаган!.. Поговори с ним разумно… Джейк, балбес, брось стучать мобилкой! — И снова захрапел.

Внутри было жарко и душно; неудивительно, что атаману снились кошмары. Рядом с кроватью на подобии столика лежала груда пластиковых пакетов. Я быстро изучила их содержимое: газеты, карты, кости — ничего полезного. Храп вдруг прекратился, и меня прошиб холодный пот: на секунду показалось, что Безумный Чарован стоит прямо у меня за плечом. Но спустя мгновение раздался новый всхрап.

— Юсо-инженер, — снова засипел атаман.

Холодильник, сообразила я. Должен быть холодильник, иначе все съестное давно бы испортилось или растаяло по такой жаре. Увы, холодильник был у противоположной стены, прямо рядом с кроватью. Смелость меня покинула. Чтобы хоть как-то заставить ноги двигаться, я включила в голове первый пришедший на ум мотив: это оказалась дурацкая песенка, которую мурлыкала в ванной Ванамо, впервые потанцевав с мальчиком на уроке ритмики. Тумблер в голове заело, и песня никак не выключалась. Ты мне говорила… — два шага от входа. Что любишь меня… — руку на ручку холодильника. Но эти слова… — резкий рывок, дверь, дорогая, только не скрипи! Быстрый взгляд в сторону Безумного Чарована: он опять заскреб живот. Были сказаны зря… — осмотр содержимого холодильника. Ша-лу-ла-лу-ла — и вот она, наша фасолька!

Сумка была уже полна, так что пакеты с фасолью я рассовала по карманам. Они торчали так, будто у меня внезапно выросли икроножные мышцы не в тех местах.

Я закрыла дверь холодильника и собиралась уже уходить, как вдруг заметила в фургоне еще одну знакомую вещь — серую картонную коробку. Вспомнила Пита с беспомощно разведенными руками. Какая разница, что соревнование проиграно? Все равно он будет счастлив снова обрести свою модель! Проблема только в одном: коробка стояла прямо на кровати рядом с атаманом.