Герман Матвеев - Новый сорт

Еще несколько напряженных минут. Наконец фигура разведчика появилась на открытом месте перед стеной и скрылась за дверью калитки. Дед облегченно вздохнул.

— Ну, сейчас и мы тронемся. Мешки у всех есть? — тихо спросил он.

Ребята без слов показали скатанные в трубки мешки. Володя долго не появлялся.

— Чего он пропал? — снова заворчал Трубач. — Каждую травку осматривает. Не спряталась ли где-нибудь мышь…

— А по-твоему, раз-два и готово! В такой разведке, когда за других людей ответственность несешь, надо полностью увериться, — назидательно сказал ему дед.

Из кармана он достал маленький свисточек, сделанный из гусиного пера, или иначе «пищик», и спросил:

— Вот что, товарищи. Слышали вы, как рябчик пищит? Послушайте.

Он несколько раз тонко, по-рябчиному, свистнул в пищик.

— Анна будет на охране. Чуть что подозрительное, она свистнет несколько раз, а вы, как подкошенные, в траву валитесь. Понятно?

— А если коротко пискнет, — значит, всё спокойно… Дело серьезное. Часовые за стеной, и чтоб ни одного слова…

В этот момент из калитки появился Володя и смело замахал платком.

— Пошли, друзья. Кустами, кустами идите!

Когда Ваня входил в сад, ему почему-то казалось, что вчерашнее посещение было во сне и он увидит голые деревья, на которых растет немного мелких, зеленых, кислых яблок, и незачем было брать мешки.

Но вот он оказался в саду, и разноцветные яблони, склоняя тяжелые ветви, приветливо встретили его. В своем саду Ваня свободно разговаривал с яблонями и всегда получал ответ. Конечно, точных слов они не произносили. По шуму и трепету листвы он догадывался о тех словах, которые хотели сказать деревья. Мальчик глядел на старых знакомых, и ему чудилось, что он слышит их просьбу: «Возьми плоды. Они спелые. Нам тяжело».

Василий Лукич немного задержался у входа. Окинув взглядом ряды деревьев, он снял фуражку и погладил себя по затылку.

— Н-да! Благодать! — прошептал он, причмокнув языком.

— Много работы, — заметил Пармен.

— Что ж, потрудимся. Давайте за дело!

Обходом возле стены, чтобы не мять траву, прошли в сарай. Здесь всё попрежнему. Видимо, немцы мало интересовались садом и постройками или еще не успели найти им применение.

Отвинтить кольцо от люка оказалось не так просто. Этим занялся Пармен с Володей. Остальные, наметив дорогу, пошли в сад собирать урожай. Анна Алексеевна прошла к первой калитке и, спрятавшись за деревом, подала короткий сигнал. Работа закипела.

— Ешьте, ребята, наедайтесь. Теперь не скоро яблочек попробуете, — шопотом говорил Василий Лукич, когда они возвращались назад с полными мешками яблок и, высыпав их в подвал, присаживались передохнуть.

— Только кругом не сорите. Чтобы после себя никаких следов не оставить.

Скоро вывернули кольцо, забили отверстие землей, и Володя с Парменом присоединились к остальным. Работали сосредоточенно, без перерывов, молча. Все понимали, что от этого зависит успех дела.

— Мешки накладывайте по силам, — учил их Василий Лукич в сарае. — Если за два раза килограмм сто утащишь, то надорвешься и язык высунешь, а если за три раза, то ничего, еще столько же перетаскаешь, а за четыре — так хоть целый день. Поняли?

Яблоки снимали по-разному. Гриша, Аля и Пармен сдирали их с ветки вместе с листьями. Василий Лукич, Ваня, а глядя на них, и Володя снимали осторожно, не повреждая почек и веток. Несмотря на это, работа шла у них скорей. Чувствовались опытные руки.

— А что дальше делать с яблоками? — спросил Гриша. — Полный подвал наберется.

— А там видно будет. Спустись-ка ты лучше вниз да отгреби их от середины.

Мальчик прыгнул на душистую горку и принялся раскатывать яблоки по всему полу. Он лег на живот и, словно плавая, начал сгребать себе под подбородок, а потом с силой расталкивать яблоки руками и ногами. От аромата, от ощущения такой массы яблок его охватила радость.

— Эй, Трубач, берегись! — послышался сверху топот Вани.

— Сыпьте! — ответил. Гриша и не тронулся с места. — Засыпайте меня, — добавил он еще тише.

Яблоки больно застучали по всему телу.

— Ух ты, как дерутся, — крякнул он, откатываясь в сторону.

К ночи выбились из сил. Первой «вышла из строя» Аля. Сокращая дорогу, она волоком, напрямик, к сараю потащила по траве свой неполный мешок.

— Куда ты! — остановил ее Василий Лукич.

— А что?

— Нельзя здесь, Аля. Траву примнешь, тропку сделаешь, сразу догадаются, где яблоки спрятаны… Устала?

— Очень устала, — созналась девочка.