Лидия Чарская - Том 15. Сестра милосердная

Нетти Баслановой с ее отцом, матерью и мужем давно уже нет в Петербурге. Андрею Аркадьевичу удалось выгодно продать картину и на вырученные деньги он повез за границу всю свою семью. Трогательно и задушевно было его прощанье с сестрами. Ссора Нетти с Ирой нимало не повредила доброму отношению Андрея к старшей сестре. Он звал ехать с собою молодую девушку, но, помимо всего прочего, Ира, не привыкшая жить на чужой счет, решительно отказалась от предложения брата. Ей хорошо жилось теперь у Градовой. Иногда «хибарку» на Васильевском острове, как называла Зинаида Юрьевна свои три маленькие комнатки, посещал и князь Леонид Вадберский. Его появления здесь были настоящим праздником для всех, особенно для Журы и Нади. Дядю Леню они любили, пожалуй, настолько же сильно, насколько недолюбливали дядю Валю, который, ко всеобщему удовольствию, не показывался здесь после своего недостойного поступка с Катей на Рождество.

К Леониду же Вадберскому Ира чувствовала большую признательность. Она хорошо помнила ту злосчастную ночь, когда юноша помог ей отыскать Катю, и питала к молодому студенту самое дружеское расположение.

Итак, в «хибарке» жизнь бежала, как поезд по рельсам: гладко и ровно. Ира служила в магазине, Зинаида Юрьевна утро и часть дня посвящала своим лекциям в медицинском институте, а по возвращении домой готовила Журу и Надю в приготовительные классы гимназии. К вечернему чаю возвращалась Ира. А по праздникам приезжала Катя, приходил Леонид, живший теперь у родственников, и они отправлялись куда-нибудь развлечься: или в музей, или в Эрмитаж, или на выставку, а то и в цирк на утреннее представление позабавить Катю и близнецов.

Теперь Ира получала 75 рублей жалованья ежемесячно и отправляла матери по пятидесяти рублей в Яблоньки, оставляя себе двадцать пять на стол, комнатку и мелкие расходы и умудряясь выкроить из этой суммы кое-какие гроши для Кати. Она давала воскресные уроки Журе и Наде и за это имела обед за самую умеренную плату. А ее крошечная комнатка стоила ей самые пустяки. Словом, сейчас жизнь улыбалась Ире, и она уже мечтала о том дне, когда, испросив себе двухмесячный отпуск у Ильи Ивановича Донцова, сама повезет Катю на каникулы в далекие милые Яблоньки и проведет в обществе матери светлые, радостные дни…

— Вот она, принцесса наша! Подумаешь, важности не обобраться!.. Словно мошки мы перед нею какие, идет, даже нас и не примечает вовсе. Головой никогда первая не кивнет. И чего важничает, право! Нищенка такая же, как и мы грешные! Так чего нос-то задирать? Что институт окончила, — важность в этом небольшая. Я и сама ученая. В гимназии побывала.

— Ну, Машенька, знаем мы, как вы побывали. Из четвертого класса выскочили, убоявшись книжной премудрости.

Карие глаза Тины, молоденькой продавщицы смотрели на розовую, свежую, похожую на пухлую булочку Машеньку, с явной насмешкой.

— Ну, уж вы, пожалуйста, — обиделась та, — вы-то уже сами хороши! Недавно покупательница «Антуанетту» спрашивает, а вы ей воротничок какой-то невозможный показываете!

— Вот уж неправда! — защищается Тина, — чтобы я «Антуанетты» не знала — ерунда!

— Барышни, взгляните, наша-то царевна-неулыба и вовсе разважничалась! — вдруг сказала Илочка, указывая на Иру. Как всегда, бодрая и спокойная, вошла она в магазин, поклонившись всем одним общим поклоном. Ира не сходилась ни с кем из продавщиц. Ни одна из них не нравилась ей. Пожалуй, только Евлампия Петровна пришлась по душе молодой девушке, и она часто и охотно беседовала с бедной портнихой, всегда озабоченной болезнью мужа и своими многочисленными детьми. Эта бедная женщина покорила Иру своею бесхитростною душой, простотою и мягкостью, вызывавшими невольную жалость и участие к себе. Барышни же продавщицы совсем не нравились Баслановой. Не нравилась ей их излишняя развязность, их вульгарные прически из фальшивых волос, сопровождающий их запах дешевых, крикливых духов, блузки с претензией на шик, а главное их часто недобросовестное запрашивание высоких цен у покупательниц. Но верная себе, Ира всегда здоровалась и прощалась со своими сослуживцами, всегда с готовностью отвечала на их вопросы, словом, ничем не выражала им своего нерасположения. И тем не менее барышни недолюбливали Иру, чувствуя все преимущество над ними ее глубокой, серьезной натуры. Они завидовали ее уменью держать себя с достоинством, заставлявшим относиться к ней вежливо и предупредительно администрацию торгового дома в лице ее представителя Ильи Ивановича Донцова.