Лидия Чарская - Том 20. Дом шалунов

Наконец кое-как быка удалось вытащить из хлева и завести за строения. Мальчики снова принялись было играть, как вдруг отчаянный рев огласил лужайку. За ним пронесся громкий испуганный крик, и из-за угла выскочил бык, еще более дикий и свирепый, нежели прежде.

Бык несся прямо к дубу, под которым сидели Гога и Никс.

— Бык сорвался! Берегитесь! Бык! — пронеслось по поляне.

Оба мальчика вскочили на ноги. Бык несся прямо на них. Они видели это. Не помня себя, Гога и Никс схватились за руки и испустили дикий вопль.

Бык был всего в пятидесяти шагах от дуба, под которым они стояли.

— Спрячьтесь за ствол! Спрячьтесь за ствол! — кричали им остальные мальчики.

Но Никс и Гога не слышали этих криков.

Если бы мальчики укрылись за древесным стволом, страшный бык ударился бы о него рогами и не причинил бы им ни малейшего вреда. Но, к ужасу пансионеров и рабочих, потерявшиеся с перепугу мальчики метались под дубом, не зная, что делать, что предпринять. Бык, между тем, все приближался. Уже слышно было страшное, хрипящее клокотанье в его груди, его тяжелое дыхание, вылетающее вместе с паром и пеной изо рта и ноздрей. Земля тряслась под его копытами.

Чуть живые, мальчики ждали приближения чудовища. Но вот от толпы пансионеров отделилась маленькая фигурка и помчалась прямо к дубу, наперерез быку.

— Котя! Котя! Куда? Куда ты, Котя? — закричали пансионеры.

В руках Коти был красный платок, которым он махал, как флагом, над головою. Он несся со всех ног прямо к Гоге и Никсу и все махал и махал красной тряпкой.

Минуту перед тем у Коти мелькнула отчаянная мысль:

"Мальчики растерялись со страху, они не догадаются встать за дерево, надо поэтому отвлечь внимание быка и обратить его на себя. Надо махать красной тряпкой, которая случайно есть у него в кармане, потому что бык ненавидит красное, и когда он кинется на него, Котю, он уже успеет добежать, и им удастся всем троим скрыться за стволом дуба".

И не думая о том, какой страшной опасности он подвергается сам, смелый мальчик бросился к дубу. Котя не ошибся.

Бык при виде красной тряпки остановился на минуту, уперся в землю рогами с навешенной на них доскою и, испустив новый, пронзительный рев, понесся на Котю.

Теперь Котя не бежал, а летел, чуть касаясь пятками земли, к дубу, откуда ему уже протягивали руки Гога и Никс. Но и разъяренный бык прибавил ходу. За ним неслись рабочие и мясник с поднятым ножом наготове.

У Коти мелькнула еще одна мысль — если бросить красный платок на землю, то бык, пожалуй, оставит в покое его и кинется на платок, а в это время он, Котя, успеет укрыться.

Котя размахнулся, желая отшвырнуть как можно дальше от себя злополучную красную тряпку — но, о, ужас! — платок не упал на землю, как предполагал Котя, а, зацепившись сзади за пояс мальчика, повис на нем. К несчастию, Котя не заметил этого и продолжал бежать что было духу по направлению к дубу, оглядываясь назад.

Бык тоже не замедлил хода. Вот уже совсем маленькое расстояние осталось между ним и Котей. Но и спасительный дуб всего в нескольких шагах от них. Если Котя первый добежит до него — он спасет и себя, и мальчиков. И его задача будет исполнена. Если же бык настигнет бежавшего, то все кончено, и страшная гибель ждет его, Котю, всего через несколько секунд…

Вот уже ближе к нему страшилище… Еще ближе… Еще…

"Я погиб, — мелькнуло в голове у мальчика, — так пускай же я один! Спасу, по крайней мере, тех двоих, Гогу и Никса".

Он остановился и закричал изо всей силы:

— Становись за дерево! Становись скорее!

Гога с Никсом услышали крик и скрылись за стволом старого дуба.

Они были спасены.

Почти в ту же секунду отчаянный вопль огласил лужайку.

Секундная остановка погубила Котю. Бык поднял на воздух маленькое, трепещущее тело мальчика. Еще один миг — что-то перекувырнулось, мелькнуло в воздухе, и Котя тяжело рухнул на землю, ударившись головою о ствол дуба.

Рабочие окружили быка, и мясник воткнул ему в рыло нож по самую рукоятку.

Ноги быка подогнулись, будто сломались разом, его страшный рев перешел в мычание. Животное опустилось брюхом на землю и затихло.

— Он умер!

— Не дышит!

— Сердце почти не бьется!

— Господи! Да неужели же умер он?!

Кто-то зарыдал.

Это был Витик Зон.

Он кинулся первый к Коте, распростертому у корней старого дуба.