Анатолий Алексин - Я «убиваю любовь…»

— Почему?! — испуганно изумилась мама.

— Ну-у… это же очень понятно, — вступил в разговор папа. Он, как всегда, задумчиво погладил свою бритую голову и не торопясь объяснил: — Там же сейчас полярный день: солнце светит двадцать четыре часа в сутки. Вот и попробуй поспи!

— Почему же ты не предупредил нас об этом? — воскликнула мама так, будто, сообщи ей папа об этом заранее, она бы ни за что не поехала или по крайней мере выспалась бы сразу на полгода вперед.

А я очень обрадовался оттого, что и папа тоже сумел объяснить, почему нам будет так трудно спать первое время, хотя он никогда не жил за Полярным кругом, а только ездил туда в командировки. Я, помнится, победоносно взглянул на Владимира Николаевича: «Вот вам! Знайте нашего папу!» Ну, а то, что в Заполярске нам не придется спать, меня даже обрадовало: я считаю, что во сне человек теряет очень много драгоценного времени, и меня поэтому в кровать просто силой загоняют.

Наконец началась посадка! Все улетающие в Красноярск собрались на площадке перед аэровокзалом. Женщина в форменной одежде пересчитала нас всех по списку и потом гордо зашагала впереди, как ходят воспитательницы детского сада, а мы все гурьбой послушно пошли за ней, словно ребята-дошкольники.

И вот я увидел наш «Ту-104»! Остальные самолеты стояли где-то в стороне, вдали, а этот был тут, перед глазами: огромный, белый, будто вытянутый вперед гигантский кусок белоснежного льда.

Вся семья наша была очень возбуждена. Мама особенно трепыхалась — все осматривала нас и, казалось, пересчитывала (не потерялся ли кто-нибудь из ее «мужчин» по дороге). И Дима тоже все время пересаживал свои роговые очки с переносицы на кончик носа и обратно.

Другие пассажиры тоже были взбудоражены. Только наш папа, когда мы поднимались по трапу, как ни в чем не бывало обернулся ко мне и стал объяснять:

— Это турбореактивная машина: никаких пропеллеров! Видишь? А какая обтекаемость! И крылья, кажется, хотят прижаться к фюзеляжу… Все для скорости, все для скорости! Силища, а?

— Еще бы! — воскликнул я.

— Но это не самый большой пассажирский лайнер. Есть еще и новые «Ту». Они куда больше пассажиров в себя вмещают. Представляешь себе?

Я представлял себе это с большим трудом. А у папы лицо светилось какой-то гордостью, будто он сам строил или проектировал эти самолеты.

— Силища, а? — повторил папа.

Он всегда говорил так, когда его что-нибудь восхищало: «Силища!» И сам он, невысокий и бритоголовый, казался мне в такие минуты красавцем и силачом. Я был уверен, что, если бы наш папа не занимался вечной мерзлотой, он вполне мог бы строить все то, что сам восторженно называл «силищей».

Мы расселись в мягкие, удобные кресла с маленькими черными рычажками. Нажмешь на рычажок — спинка начинает отваливаться, и ты прямо полулежишь, как в постели или на диване у себя дома. А нажмешь еще — спинка поднимается, и ты сидишь прямо, словно аршин проглотил. Я немного побаловался рычажком… Мама по привычке укоризненно покачала головой.

— Сломаешь!

Я только усмехнулся: разве в таком самолете можно что-нибудь «сломать»?! И папа тоже поддержал меня:

— Это уже сделано так сделано! На космическом уровне!

Через весь самолет к себе в кабину прошли летчики. Они шли спокойно и просто, как ходят на работу самые обыкновенные люди. Один даже был с портфелем. А мне хотелось потрогать их руками: ведь это они через несколько минут поднимут нашу огромную машину в небо, на восемь или даже на десять километров ввысь. Первым шел невысокий пожилой летчик с тяжелой седой головой и загорелой шеей. На кителе у него было несколько продолговатых значков.

— Миллионер! — прошептал мне папа. — Миллионы километров налетал!..

Я сразу понял, что этот пилот самый главный. За ним шли летчики помоложе, тоже спокойные и веселые. А я с восторгом смотрел на спину тому, самому главному, с сильной, загорелой шеей…

Ну, а потом, как какая-нибудь массовичка на утреннике перед занавесом, впереди, перед самой кабиной, появилась молоденькая белокурая девушка и так спокойно-спокойно, словно программу самодеятельности объявляла, обратилась ко всем сразу:

— Здравствуйте! Меня зовут Настя. Я ваша бортпроводница. Самолет «Ту-104» совершает рейс по маршруту Москва—Красноярск с посадкой в городе Омск. Летим со средней скоростью тысяча километров в час на высоте восемь—десять тысяч метров. Сейчас, при взлете, все пристегнитесь ремнями!..

Тут взревели моторы, да так, что я, если бы не привязал себя ремнем, наверно, от восторга выскочил бы из своего кресла. Моторы ревели с такой силой, что мне казалось, они могут унести нас к Марсу, к Луне, к самым далеким звездам и вообще куда захотят!