Альберт Лиханов - Обман. Повести

Шофер мотает головой.

- Как это у вас получается? - говорит он. - Учились где?

- Самоуком! - смеется мама.

Потом они бегут по лестнице на пятый этаж. Дом пятиэтажный, без лифта.

- Тяжело ходить будет! - говорит Никодим.

- Ни чер-рта! - бушует мама.

- Тебе же нельзя, - кричит ей вслед Никодим. Она обогнала их на целый марш. - Да осторожнее! - сердится он. - Сумасшедшая! Куда летишь?!

- К небу! - шутит мама. - Выше, к небу!

Дрожащей рукой поворачивает мама ключ в двери, распахивает ее, скинув сапожки, бежит в одну комнату, потом в другую. Возвращается молча, едва дыша, и бросается на шею Никодиму.

Он ее подхватывает осторожно, кружит на месте. И вдруг мама плачет.

Никодим отпускает ее. Мама садится на пол, слезы градом льются из глаз.

- Боже мой! - говорит мама. - Подумать только! И все это мое! - Она показывает на Сережу. - И ты! - Смотрит на Никодима. - И ты! - Разводит руками, обхватывает квартиру. - И это!

Она плачет горько, безутешно, и тут же смеется, и вытирает лицо пуховым беретом, размазывая краску с ресниц.

И Сережа неожиданно замечает: лицо мамы, еще только что радостное, вдруг делается усталым. Словно мама долго-долго шла по какой-то дороге и вот пришла, села. Все в ней опустилось, оборвалось.

Она пришла к цели.

Вечером они сидят на матрасах, разложенных по полу, а посредине большой лист ватмана. Это стол. На нем вина и закуски. Кроме матрасов, ничего перевезти не сумели, да не беда! Не беда, что на окнах занавесок нет, что маленькая лампочка, голая, без абажура, едва освещает комнату, главное - есть новый дом. И есть елка.

Ее Олег Андреевич принес.

- Котькина инициатива, - сказал серьезно. - Это он предложил свою елку вам отдать. И игрушки притащил.

У Сережи игрушки есть, но они остались в старой комнате, про них забыли в суете и хлопотах, а Котька молодец. Пыхтит, тащит большую картонку. Они развешивают игрушки и гирлянды с цветными лампочками, включают ее, и в доме сразу настает праздник.

- Ур-ра! - кричат гости.

До Нового года еще полчаса, и мама вдруг предлагает:

- Хотите прочту стихи?

Все хлопают ей.

- Их записали на пленку, - объясняет она. - Скоро передадут. Но динамика нет, я вам сама прочитаю.

Наступает тишина.

Мама стоит коленками на матрасе. Лицо ее светлеет. Она говорит:

- «Как выпить солнце»! Владимир Солоухин…

Немного молчит.

Сережа разглядывает гостей. Тетя Нина смотрит на маму во все глаза, будто впервые видит. Олег Андреевич - напротив, уперся взглядом в пол и думает тяжело о чем-то. Еще Виктор Петрович, звукооператор - дядька с маминой работы, - волосы у него столбом, похожи на серый дым. Он пришел с женой, румяной и толстой, - у нее щеки как две булки. Хорошо, что все на матрасах сидят - ей бы и двух стульев не хватило. Улыбается, внимательно слушает маму.

У Сережи слюнки текут от кислого гранатового сока. Граната нет, а слюнки текут, так мама вкусно читает.

- Сергуня, - зовет его Котька и тянет за рукав.

- Чего тебе! - ворчит недовольно Сережа.

- Я хочу, - дергает его Котька.

Сережа недовольно встает, ведет Котьку в туалет. Так и не дослушал он, что там с гранатом надо делать.

Любопытно, рассуждает Сережа. Мама ему покупала раньше гранаты на рынке у грузин, он тоже резал их ножом, обсасывая косточки, и мама резала, но, оказывается, они профаны… Впрочем, разве в этом дело?.. Гости дружно хлопают. Сережа возвращается с Котькой в комнату. Жалко, не дослушал мамины стихи, вот что.

Стреляет пробка. Врезается в потолок. Рикошетит по Котьке.

- Вот чудеса, - говорит он задумчиво, - вино пьют взрослые, а достается мне.