Галина Гордиенко - Столичная штучка

«Торговка, – презрительно подумала она. – Моя троюродная сестрица – обычная уличная торговка. Хорошо, мама не знает, до чего опустились ее любимые родственнички!»

Рита попыталась представить себя на Лесином месте: вот она искательно улыбается покупателю, стаканом отмеряет ягоды, берет грязные медяки из чужих рук, отсчитывает сдачу…

Какая гадость!

Теперь понятно, почему Леська такая забитая. Она и на море почти не ходит, ей некогда. С утра копается в своих грядках, прямо навозный жук, не девчонка. А потом кланяется перед курортниками и вежливо благодарит за покупку.

Хорошенькая жизнь!

Лучше повеситься.

«Интересно, как Леська меня сейчас встретит? Сделает вид, что ничего не случилось? Или начнет совать назад мои десять гривен? Ни за что не возьму!»

Но Леси дома не оказалось. Лишь Анатолий Федорович читал на крыльце газету, а в горке песка у забора возились Машка с Дашкой, строили новую крепость.

«Опять они тут, – раздраженно поморщилась Рита. – Прямо как в детский сад сюда ходят. Дня не помню, чтоб не путались под ногами!»

Но вслух Рита своей досады не высказала. Поздоровалась с Анатолием Федоровичем и пошла на кухню. Кастрюля с борщом на плите оказалась теплой, и Рита невольно сглотнула слюну: пахло восхитительно.

Девочка быстро умяла порцию. Плеснула себе еще поварешку и с сожалением признала, что мама не умеет готовить борщ. В Леськином чего только нет! Болгарский перец, свежие помидоры, разнообразная зелень, шкварки, чеснок…

А мама заправляла свой борщ купленной в магазине томатной пастой.

Рита с сомнением посмотрела на котлеты, взяла одну и с обреченным вздохом съела, очень уж вкусная.

Потом она вышла на крыльцо. Села рядом с Анатолием Федоровичем и, тяжело отдуваясь, спросила:

– А где все?

– Ты имеешь в виду Лесю или Шурочку? – улыбнулся Анатолий Федорович.

– Тетя Шура на работе, я знаю, – сказала Рита.

– А Леся убежала куда-то с Даней.

– И это секрет! – выкрикнула от песочницы Маша.

И на всякий случай цыкнула на сестру, чтоб не проболталась случайно. Даша обиженно насупилась, но промолчала.

Маша молнией слетала на кухню. Поставила грязные тарелки в раковину и смахнула крошки со стола. Потом возмущенно сообщила сестре:

– Ритка опять не помыла за собой посуду!

– Леся не велела с ней ругаться, – осторожно напомнила Даша и пристроила к замку еще одну башню.

– Да помню я, – отмахнулась Маша. – Она мне тысячу раз говорила: Ритка – гостья!

– Она противная, – пробормотала Даша. Покосилась на московскую гостью и неохотно признала: – Но очень, очень красивая.

– Леся красивее! – ревниво одернула Маша.

Даша пожала плечами, но спорить с сестрой не решилась. Ей самой больше нравилась Леся, но…

Подумав, справедливая Даша сказала себе, что уж глаза у Леси точно лучше. Большие-пребольшие. И добрые.

Рита посмотрела на часы и с досадой подумала, что без Леськи и Богдана скучновато. Не с кем перебрасываться ехидными репликами, не над кем посмеяться или просто поболтать.

«Интересно, где они носятся, уже почти шесть. Вот-вот тетя Шура с работы вернется. Она не любит, когда кого-то дома нет».

Рита покосилась на Анатолия Федоровича, но спросить его, когда придет Леся, не успела: в доме зазвонил телефон. Рита не сомневалась, что звонит тетя Шура. Сняла трубку и весело выпалила:

– Привет! У нас все в порядке!

– Привет, – услышала она голос Богдана, – зато у нас – нет.

Рита недоверчиво посмотрела на трубку и осторожно вернула ее к уху.

– Все шутишь?

– И не думаю.

Рита зачем-то выглянула в окно: там ничего не изменилось. Анатолий Федорович спокойно просматривал очередную газету – что он только находил в них интересного?! – а девчонки возились с песком, старательно рыли вокруг своего замка ров.

– Что случилось? – пробормотала Рита.

– Леся упала и вывихнула руку, мы сейчас поедем в травматоложку…

– Куда?!

– В травматологическое отделение. При больнице. Нужно на всякий случай сделать снимок. И наложить повязку.

Рита ошеломленно молчала, пытаясь переварить неожиданную информацию. Потом неуверенно бросила:

– Мне подозвать Анатолия Федоровича?

– Не нужно. И ничего пока ему не говори.

– А-а…

– У меня к тебе просьба.

Рита вспыхнула и снова машинально посмотрела в окно: девчонки дружно волокли к своему рву ведро с водой. Она выплескивалась на них, Маша с Дашей радостно визжали. Анатолий Федорович время от времени отрывал взгляд от газеты, косился на малышек и добродушно улыбался.