Макс Бременер - Тебе посвящается

— Откровенно говоря, — сказал Макар Андронович, — не вижу различия: так или иначе, была недостойная попытка нарушить порядок на уроке.

— Нет, — возразила Котова учтиво, но категорически, — различие коренное.

— Не берусь наверняка… — медленно начал было старый учитель. — Я полагаюсь на эти молодые уши! — неожиданно закончил он, сделав жест в сторону класса.

Наступила пауза. Все исподволь поглядывали на Зинаиду Васильевну.

— Что же вы не ведете собрание? — спросила она Станкина.

Станкин выжидательно посмотрел на ребят, как бы прося подсказать, что от него сейчас требуется. С полминуты никто не мог припомнить, что положено объявлять председателю в этот момент.

— Надо принять решение, — нашелся первым Ляпунов.

— Поступило предложение принять решение, — подхватил Стасик. — Какие будут предложения?

— Выговор…

— Ага, выговор!

— Без занесения…

— Будут ли другие предложения? — Стасик скосил глаза на Зинаиду Васильевну.

— Товарищи, решать вам, — сказала она. — Не нужно на меня оглядываться.

Выговор был объявлен единогласно.

Из школы вышли гурьбой и только в переулке стали поздравлять Кавалерчика, крепко хлопая его по плечам и спине, шумно, шутливо болтать и тузить друг друга.

Кавалерчик улыбался, как именинник перед несметным числом приятных, но нежданных гостей. Он шагал рядом с Ляпуновым, порываясь что-то сказать ему, а тот неутомимо дурачился, и к нему нельзя было сунуться с прочувствованными словами.

— Ляпа! — Станкин взял руку Ляпунова и тряс, пока не привлек его внимания. — Что здорово, то здорово!

— Сметка! — пожал плечами Ляпунов.

— Ляпунов, спасибо, — воспользовался минутой Кавалерчик. — Сам понимаешь, как я…

— Брось! — сказал Ляпунов.

— Хотя и противно, что врать пришлось, — раздумчиво и доверительно добавил Борис и еще раз пожал руку Ляпунову.

— А ты раньше завучу, директору про бомбу не говорил? — спросил тот.

— Нет, с ними я только так, вообще…

— Ну, и все, — закончил Ляпунов.

Уже далеко от школы, когда ребята все еще шумно обсуждали случившееся, их нагнала и окликнула Наталья Николаевна:

— О чем вы?

— Так просто… Вообще… — неопределенно протянул кто-то.

— Ребята, Наталье Николаевне можно рассказать, — вмешался Валерий. — Как у вас совет дружины закончился, полный порядок? — спросил он, простотой и приветливостью своего тона давая понять ребятам, что остерегаться нечего.

— Полный не полный, но все-таки вникли. Завтра передадим в «Школьные новости» опровержение по поводу Хмелика.

— Вы ему, он — в эфир! — обрадовался Валерий, знакомя Наталью Николаевну со Станкиным.

Затем Наталье Николаевне коротко рассказали, что было на собрании комсомольской группы 9-го «А», и взяли с нее обещание хранить их секрет.

— Могила! — произнесла Наталья Николаевна шутливо, не желая показывать вида, что придает какое-либо значение услышанной истории.

— Нет, серьезно, — слегка обеспокоился Валерий.

— Еще я знаю такую клятву: «И пусть я паду бездыханной на землю, если пророню хоть слово!» Устраивает вас?..

И тут Наталья Николаевна перехватила устремленные на Валерия тревожные взгляды. Шутки были неуместны.

— Ну, честное мое слово, ребята! Довольно с вас? — проговорила она поспешно.

— Мы бы вам и так поверили… — покривил душой Валерий, только теперь по-настоящему успокоенный.

Наталья Николаевна простилась.

— Что ж, по домам? — спросил Стасик. — Час поздний.

Расставаться не хотелось, но надо было.

— Ребята! — воскликнул Ляпунов. — Вот ты, Валерий, Стась, Борька, девчата, — вы чуете, что Новый год надвигается?

Да, это чувствовалось, и даже не по погоде (она была то снежной, то по-осеннему слякотной, и только в последние дни установился морозец), а по другим, всегдашним приметам. По тому, что на бульварах и в скверах уже торговали сваленными в холмы елками. По тому, что в витринах магазинов появились мишура украшений и огромные деды-морозы, не очень-то сказочные, когда на улице ноль градусов…

— Слушайте, соберемся на Новый год у меня! — предложил Ляпунов. — А? Родители мои за город едут — нам раздолье! Патефон есть — пластинки будут. Ну как?

Валерий и Станкин согласились, девочки сказали, что посоветуются с мамами. Условились подробно обо всем договориться завтра и, может быть, привлечь еще Гайдукова.

— Тебя дома отпустят? — спросил Валерий Лену.

— Не знаю, — ответила она. — Впрочем, тебе это должно быть все равно.