Макс Бременер: Тебе посвящается

Убежден, что вы с интересом будете следить за судьбами героев и верно поймете, кто из них достоин вашей дружбы.

Ю. Сотник

Было 1 сентября. Валерий Саблин шел в школу, которая еще весной была женской, и волновался. В этой школе он в прошлом году был раза два на вечерах. Тогда Валерий при входе предъявлял пригласительный билет и в течение вечера все нащупывал его в кармане — ему казалось, что дежурные смотрят на него, как контролеры в троллейбусе на притаившегося «зайца».

А теперь это была его школа, но все-таки он шел, точно в гости, повторяя про себя: «Интересно, что будет… Интересно…» И, переступив порог 9-го «А», проглотил привычное: «Здорово, вы!» — и сказал стесненно, себе под нос:

— Здравствуйте…

Первая неделя учения вместе с девочками разочаровала его. Мальчики в 9-м «А» занимали один ряд, девочки — два. Не было ни одной парты, на которой бы мальчик и девочка сидели рядом.

Мальчики сидели в ряду, первом от дверей. Может быть, поэтому кто-то из них пошутил: «Мы сбоку припека!» Потом, когда и старостой класса, и редактором классной газеты выбрали девочек, мальчикам стало немного досадно, хотя никто из них вовсе и не метил на эти посты. Но было неприятно, что девочки верховодят, даже и глазом не поводя в их сторону.

Как-то на перемене Валерий и несколько его одноклассников стояли во дворе у ворот. Они украдкой курили и уныло поругивали девочек. К ним подошел Игорь Гайдуков, с которым Валерий в прошлом году сидел на одной парте. Теперь Игорь учился в параллельном классе.

— Валер, — сказал он, — это правду про вас говорят или врут от безделья?

— Насчет чего? — спросил Валерий.

— Насчет того, что вы с девчатами врозь сидите, — ответил Гайдуков, и рослые парни за его спиной захихикали и придвинулись ближе.

— А вы разве не врозь? — поинтересовался Валерий.

— Мы?.. Спросил тоже! Мы себя не роняем.

— А у нас не клеится как-то, с первого дня ни то ни се, — отозвался безразличным тоном Валерий. — Не приглянулись…

— Черт, — сказал Игорь Гайдуков, — до чего же вы тихие хлопчики! Слушайте меня и маху не дадите. Инициатива, дети, — продолжал он наставительным тоном, — должна исходить от мужчины. Девочки нос воротят? Что делать? Слушайте! После большой перемены каждый мальчик занимает место рядом с девочкой, которая ему по душе. Портфель и учебные пособия перенесете на выбранные места без шума. На места, что от вас освободятся, переправите в полном порядке девчачий инвентарь. С началом урока начнете новую жизнь на новых местах!..

— Здорово! — загорелись все.

И только один девятиклассник, Алеша Шустиков, кисло возразил:

— Почему, вообще говоря, ребятам это брать на себя?

— А почему, — спросил Игорь Гайдуков, — женщины бывают министрами, послами, профессорами, а в шахматишки нашему брату проигрывают? Потому что в этом деле главное — инициатива, а ее-то у нас больше! — И, обращаясь уже к одному Шустикову, весело посоветовал: — Проигрываешь в уме — выигрывай в инициативе!

— Верно! — зашумели ребята, развеселясь, и теперь заговорили уже все вместе, отмахиваясь от Шустикова, который раза три повторял: «Я вовсе не считаю…», но дальше продолжать не мог: никто его не слушал.

К тому же раздался второй звонок, и все метнулись было к дверям школы, но Гайдуков поднял руку, точно оратор.

— Дети, — заключил он, — момент ответственный, трудности неизбежны… Портфели перекладывайте в темпе, без суеты!

После большой перемены мальчики действительно заняли новые места, но пробыли на них недолго. Девочки кричали, норовили выкинуть из парт имущество «переселенцев», грозили завучем, директором, комитетом — словом, заговорили наконец с мальчиками.

Приход учительницы не угомонил их, и Ксения Николаевна не сразу поняла, что же такое стряслось. Поняв, она спросила спокойно:

— Ну, не совестно ли? — Это относилось к «переселенцам», поднявшим шум.

В таких случаях мальчикам остается либо молчать, либо безнадежно и упрямо, грубым голосом повторять: «А что я сделал? А что я сделал?» Сейчас они не спорили. Всем ясно было: номер не прошел.

Когда все водворились на старые места, а шум почти уже стих, в класс вошел директор.