Юрий Третьяков - Начало рыбачьего патруля

— Конечно!

— А что посадим?

— Мало ли что можно посадить. Настоящие поселенцы сажали маис — это такая кукуруза…

— Кукуруза теперь не вырастет.

— Ну, мы еще что-нибудь посадим. Главное — чтоб плантация была. Чтоб ее разные звери, птицы могли разорять, а мы б с оружием в руках охраняли. Настоящим поселенцам было наплевать, что у них там посажено, потому что все равно ничего не вырастало. Только они что-нибудь посадят, как набегут откуда-нибудь обезьяны и все подергают. В одной книжке даже картинка такая есть: «Нападение обезьян на кукурузную плантацию». Помрешь со смеху!

— Можно тыкву посадить, — подумав, сказал Котька, — тыква вырастет. Верно, Коськ?

— Сколько угодно может тыквы вырасти, — подтвердил Коська.

— Из тыквы мы сделаем кувшины, — сказал Витамин, — чтоб было в чем хранить запасы пресной воды.

— А зачем нам пресная вода? — спросил Виталька.

— Мы ж путешествовать-то пойдем или нет? Вот чудак! Настоящие поселенцы никогда на одном месте не жили. Противно им было на одном месте жить. Они построят форт, посадят плантацию и идут себе дальше — другие места открывать…

— Бесполезно все… — задумчиво проговорил Виталька. — Трудимся, трудимся, а без пользы. Когда нас не будет, придут индейцы и этот самый форт разорят с плантацией вместе.

— Ничего не разорят! Они не такие. За кого ты их принимаешь? Какой им интерес просто так разорять? Пришел — и разорил! И дурак сумеет. Индейцы так не делают. Это, пожалуй, и мы придем ночью да вигвам ихний разломаем — что толку? Люди трудились, делали… Это не по правилам. Вот закончим, устроим все, тогда валяй ломай, если сумеешь… Только сначала надо договориться: из-за чего будет война, когда и как…

— Сейчас им некогда воевать, — сказал Котька, — карась у них, в ихнем озере, здорово клюет. Тоже линь. Аж в полруки линь попадается. По ведру налавливают.

— Давайте с ними помиримся, — предложил Виталька. — Хоть на время… На кой он нам сдался, форт какой-то… Бесполезное же дело, ребята! А то порядочной бы рыбки наелись, домой бы принесли… Плохо, что ль?

— Нипочем нам с ними мириться нельзя… — покачал головой Витамин. — Где это слыхано, чтобы поселенцы с индейцами мирились?

— Верно, — сказал Котька, — нигде. Они нас будут прогонять, а мы иди к ним мирись? Не нужна нам ихняя рыба! Лучше мы будем форт достраивать. Как, Коськ?

— Мы и без рыбы проживем. Пусть они к нам идут.

— Конечно! Если б они, конечно, первые пришли, тогда ладно. А так — нельзя. Поселенцы иногда тоже с индейцами мирно жили. Они бы могли к нам в форт в гости приходить, мы — к ним. Что-нибудь на что-нибудь обменивать. Поторгуем, поторгуем — и воевать! Хорошо!

— Да, ребята, чуть не забыл! — сказал Виталька. — Мне домой надо. Я б с удовольствием, да мать велела к обеду обязательно домой прийти…

— Ступай, — сказал Котька. — Эти родители всегда только и знают от дела отрывать: то им воду принеси, то дров наруби, то обедать иди! Очень много времени зря пропадает. Если б не они, сколько б мы тут понастроили! Когда у нас рыли погреб, мы с Коськой за один день полпогреба вырыли! Даже отец тогда удивился. Помнишь, Коськ?

— Помню, — кивнул Коська. — Очень сильно отец удивился.

— А если б кто видел, как мы копали огород! Вот будем делать плантацию, сами посмотрите, как мы умеем копать. Мы можем весь берег вскопать!..

Виталька ушел, а «поселенцы» нахлобучили шляпы, подпоясались поясами, надели оружие и так рьяно набросились на упорную землю, что комья полетели во все стороны, как из вулкана.

Враждебное «поселенцам» индейское племя в своем лагере на берегу лесного озера, где у него из палок и камыша был построен вигвам, тоже не сидело сложа руки.

У индейцев появился новый бог. Раньше богом был старый, разросшийся вширь дуб. Вождь племени Игорек — Черный Орел объявил его священным и велел вешать ему на ветки всякие жертвы. Сам он повесил красный лоскут и ожерелье из ракушек, после того как выудил невиданно большого линя. Но какой-то неизвестный зверь проник ночью в погреб, где хранился линь, и отъел у него больше половины. Игорек обозлился и взял все свои пожертвования назад.

— Тогда и я свою жертву возьму, — сказал Одинокий Бизон, которого недавно покусали осы, — раз не мог он этих ос заколдовать, чтоб не так больно кусались. Дуб — он дуб и есть.

И снял с дуба свой пучок петушиных перьев.

Таким образом, авторитет священного дуба был подорван. Теперь у индейцев появился коршуненок, пойманный во время похода племени в еще не исследованные лесные области.