Валентина Осеева - Динка

— Извозчики на каждом углу, — сухо отвечала ей мать. Алина, ломая руки, ходила из угла в угол, в глазах ее стояли слезы. Притихшая Мышка, утонув в своем роскошном плаще, молча сидела в уголке дивана. Из-под клетчатого картузика с низко надвинутым на лоб блестящим козырьком серые глаза ее тревожно переводили взгляд с матери на Алину, с Алины на сидевшего с часами Кулешу…

Динка, как затравленный зверек, металась по коридору, выбегала на крыльцо и жалобно звала:

— Лень! Лень!

Сердце Марины больно сжималось от ее крика.

«Что делать? Лени нет… Он уже не приедет», — в отчаянии думала она, бесцельно бродя по комнате и делая вид, что ей необходимо собрать какие-то мелочи.

— Вы всё еще ждете? — тихо спросил ее Кулеша.

— Я буду ждать до последней возможности. Кулеша выразительно показал на часы:

— Это уже недолго…

На дворе зацокали копыта лошадей.

— Мама! Это извозчики! Давайте выходить! — закричала Алина.

Никич быстрыми шажками пробежал в комнату и взял чемодан. Кулеша помог ему вынести вещи и, подойдя к Марине, серьезно сказал:

— Время ехать. Вы можете опоздать.

— Еще пять минут, — нервно ответила Марина. — Я должна ее уговорить…

Она поискала глазами Динку, но девочка, увидев извозчиков, спряталась за дверьми кухни и, присев на пол, крепко-накрепко привязала веревкой свою ногу к ножке стула. Чутко прислушиваясь к голосам взрослых, она испуганно смотрела на коридор, по которому выносили вещи.

А между взрослыми шел взволнованный спор, прерываемый рыданиями Алины.

— Это ребенок! Надо просто взять ее на руки и вынести к извозчику! — сердито говорил Никич.

— Конечно, мы сильнее, нам ничего не стоит схватить ее, потащить… Но я не могу допустить такое насилие! — волновалась Марина. — Я прошу у вас пять минут… Я скажу ей, почему мы не можем остаться…

Она быстрыми шагами пробежала по коридору, заглянула в кухню. Динка, увидев ее, закрыла лицо руками и разразилась громким плачем.

— Динка! Голубка моя! Послушай… — Марина опустилась на пол и, пробуя разнять ее руки, умоляюще зашептала: — Послушай, послушай меня…

— Нет! Нет! Я буду ждать! Я не поеду! — со слезами кричала Динка.

— Кулеша! — в отчаянии позвала мать. Но входная дверь стремительно хлопнула, и в коридор влетел Ленька:

— Макака!..

— Леня! Ленечка! — радостно вскрикнула Мышка.

— Леня! Леня! — подхватила Алина. Динка рванулась к двери, стул с грохотом покатился за ней. Ленька, запыхавшись, остановился на пороге:

— Макака!

Динка, подпрыгнув на одной ноге, с плачем повисла у него на шее.

Марина растерянно смотрела на опрокинутый стул и затянутую в несколько узлов веревку на Динкиной ноге.

— Ах, боже мой… — простонала она. — Леня! Скорей, отвяжи ее и сажай на извозчика! Выходите! Вот Мышка… Алина, мы едем! — закричала она, выбегая в коридор.

Ленька достал из кармана ножик и, разрезав веревку, хмуро спросил:

— Кто тебя?..

— Сама… я сама… чтоб не увезли… — всхлипывая, ответила Динка.

— Пошли! Пошли! — кричал со двора Кулеша. Ленька схватил за руку Динку.

— Пойдем, Мыша… — ласково сказал он, кивая головой Мышке.

— Я не Мыша, а Мышка, — кротко улыбаясь, поправила его девочка. Динка громко засмеялась.

— «Мыша, Мыша»! — передразнила она, подталкивая сестру.

— Леня, чего она… — пожаловалась Мышка, отмахиваясь от приставшей к ней Динки.

— Макака, не балуй! На вот тебе… — Ленька сунул девочке сверток с сапожками. — Иди, иди! Потом поглядишь! Как в поезд погрузимся, так и поглядишь!

Динка, подпрыгивая, побежала вперед. Ленька усадил обеих девочек на извозчика и вернулся. Увидев ослабевшую от слез Алину, он тихо сказал:

— Ишь как наревелась! Держись вот за меня. Пойдем! — и, осторожно взяв ее за плечи, повел к извозчику. За ними вышла Марина. Кулеша и Никич заперли двери. Дворник взял ключи.

— Подождите! Я забыла сумочку! — крикнула вдруг Марина.

— Ну вот! Все не слава богу… — заворчал Никич, пропуская ее в дом.

Ленька, усадив девочек, стоял около извозчика.

— Я поеду на облучке. Извозчик, подвиньтесь! — сказала вдруг Динка.

— Это неприлично! — напала на нее Алина. — И потом, ты изомнешь свой плащ. Сестры заспорили.

— Хватит вам! Вон мать идет! Макака, сядь на свое место. А ты, Алина, молчи! Помни себя! — строго сказал Ленька, стаскивая Динку с облучка.

Обе замолчали. Но через минуту Алина снова сделала замечание, на этот раз Мышке.

— Да замолчи ты!.. Что тебе, больше всех надо? — с укором сказал Ленька.