Юрий Третьяков - Командир особого отряда. Повести и рассказы

Пруд у самого поселка и в хорошее время был мелковатый, а теперь начал вовсе пересыхать:, вода ушла далеко от берегов, на бывшей глубине завиднелось дно, мелкие места сделались островами, а ручей, что впадал в пруд, пополняя его водой, сейчас совсем высох. Деревья стойко сопротивлялись, но самые слабые уже начали поддаваться, и кое-где виднелись среди зелени желтые листики, хотя желтеть им сейчас никак не время! А трава, желтая и сухая, как сено, уже не могла прикрыть и защитить землю, которая вся покрылась трещинами. В одном месте чернела длинная горелая полоса: кто-то баловался с огнем — и вот что получилось…

Пожар на лугу — невелика важность, там и гореть нечему, а вот если запылает сосновый лес, где и сами деревья, и старая сухая хвоя на земле, и всё до самой мелкой палочки пропитано горючей смолой, — даже представить страшно!

От этой жары не только природе, но и людям было тошно, особенно если человек обут в резиновые сапоги, хотя бы даже с дырками от бывших шпор: ноги как все равно в печке…

Но командир Шурка мужественно терпел, показывая подчиненным пример стойкости и выносливости, а те плелись как распаренные куры, которые в жару всегда бродят, взъерошив перья и разинув клювы, или валяются на боку, зачем-то еще и посыпая себя пылью… Чтобы подбодрить свой личный состав, командир начал расхваливать погоду:

— Африканский ветер! Аж с самой Африки долетел! Он даже и сейчас львами пахнет! Чуете? Нюхайте сильней!

Все начали изо всех сил нюхать, и наконец друг Калиныч согласился, что и в самом деле пахнет чем-то таким, похожим… хотя львов он ни разу не нюхал, не видал даже…

Только Перфишка, мастер рассуждать о чем не знает, принялся спорить:

— Суховей обыкновенный… Отец называет такой ветер — астраханец… Из астраханских степей он дует…

— А я тебе говорю — из Африки! — повысил голос командир. — Это пустынный ветер, из зоны пустынь…

— Пустынь… — не верил Перфишка.

Командир остановился и презрительно оглядел спорщика с ног до головы.

— Ты вчера главного метеоролога по радио слушал? Нет? А бормочешь! Зародился в Африке, так и передавал… А не в Астрахани твоей! Астрахань-то где? У нас! Там, может, чуть пожарче, чем здесь. А этот вон какой! Когда еще такой подует! Может, всю жизнь ждать придется… А сейчас мы идем и идем, несмотря ни на что! Нужно пользоваться случаем — привыкать… А потом, как приедем в пустыню Сахару…

— Все равно он уж не такой! — продолжал захаивать ветер Перфишка. — Он пока оттудова долетит, охладится больше чем вполовину…

— Охладится? — не сдавался Шурка. — Обо что он будет тебе охлаждаться, когда везде жара вон какая? Ветры не охлаждаются, они сами все горячат!

— Он охладился, когда через море шел…

— Те моря тоже жаркие!

И чтобы прекратить вредный для дисциплины спор с упрямым и невежественным человеком, Шурка скомандовал:

— Стой! Смирно! Слушай задание!

За неимением настоящего командирского планшета с картой Шурка достал блокнотик, где карту вчера начертил собственной рукой, и начал туда заглядывать. Бойцы, вытягивая шеи, тоже старались заглянуть, но Шурка им не давал, потому что в своей карте и сам уже успел кое-что позабыть, а они и подавно не поймут, да и непорядок…

— Значит, так… — решил командир. — Сейчас заходим в лес… Маршрут такой… прямо по дороге!.. Двое наблюдают направо, двое — налево, как что заметят подозрительное, докладывают мне, а я отдам дополнительный приказ! Ясно? Вопросы будут?

— А купаться когда пойдем? — тотчас задал вопрос рядовой Дед.

— Купаться уже захотел? — зашипел на него командир. — Не начинали еще, а ему уже купаться понадобилось! Купальщик какой! Мы за этим собирались? Там, может, давно уже лес поджигают, а он раскупываться будет! Значит, один начнет купаться, другой загорать, третий… а патрулировать кому? Значит, по-твоему, пускай всё горит?

— Да, охладиться не мешает… — поддакнул Деду Перфишка.

— Опять охладиться? — заорал командир. — Охлаждальщик какой! То ветер у него охлаждается, то сам захотел! Я дам вот сейчас биноклем по голове!..

Видя, что командир уже не на шутку рассердился, никто больше не решился приставать к нему с пустяками, и он объявил:

— Купание будет, когда большой привал!

— А когда привал? — спросил Роман.

— Скажу, когда! Сначала сосны все обойдем, потом дубнячок, потом опять сосны, потом…

— А потом искупаемся! — воскликнул Дед. — Пошли скорее, чего тянуть!

Отряд быстрым походным шагом затопал по дороге.