Юрий Третьяков - Командир особого отряда. Повести и рассказы

Надо же было вылезти с советами своими! Пускай бы Афанасьевной поросенок хоть весь исхудал, как скелет, — какое ему дело! У Егора Ефимыча, наверное, разлили по корытам месиво; как-то там себя чувствует Шуркин поросенок? А трава уже должна хорошо высохнуть, и можно делать сенную муку… А раз мать не пускает там помогать, то он и тут не будет: картошку окучивать ни за что не пойдет, пускай поляжет, воду пусть сама носит и в магазин ходит, а когда привезут дрова, Шурка к ним пальцем не притронется, лежи они, неколотые, хоть сто лет! Калиныч уже, наверное, пришел к Егору Ефимычу, и они делают овсяное молоко… А Шурка так и не узнает, как оно делается, и не посмотрит, как доходит до ума поросенок с родинкой на ухе… А Егор Ефимыч подумает, будто Шурка заленился, потому и не пришел, оказался тоже лодырь, хуже Витюши… А Витюша теперь уже наверняка отдаст черепаху Калинычу… Но все-таки лучше, если черепаха будет у Калиныча, а не у Витюши. Хоть они с ним вчера немного поссорились, но потом можно будет и помириться… Не все ли равно, у кого черепаха будет жить, у Калиныча или у Шурки, — никакой прямо разницы! У Калиныча и озеро есть… Оно хоть и маленькое, но все-таки больше похоже на пруд, чем, например, кадушка… А если очень понадобится, то добродушный Калиныч не откажет, чтоб черепаха пожила у Шурки пару дней или побольше… А как с матери зло сойдет, забудет она про Витюшу, можно постепенно к Егору Ефимычу пойти… Не станет же она всю жизнь держать Шурку во дворе — будет прямо смешно!..

От таких мыслей Шурка повеселел, решил отношения с матерью дальше не ухудшать и, взяв тяпку, пошел окучивать картошку.

Даже ни разу не зайдя в дом, он тяпал и тяпал землю вокруг картофельных кустов и уже почти пол-огорода окучил, когда мать позвала:

— Эй, трудящи-ий!.. Иди, там тебя на улице дружки спрашивают.

По голосу было видно, что она перестает злиться и скоро совсем перестанет.

Когда Шурка тяжелой трудовой походкой, подпираясь тяпкой, шел через двор, мать спросила:

— Чем это ты Егору Ефимычу так угодил?

— А что? — забеспокоился Шурка.

— Сейчас в магазине видала Марусю, что с ним работает. Она рассказывала: там хвалит тебя, там хвалит — ну, не нахвалится! Золотой, говорит, парень, все спорится в руках… Работы не боится!

— А то боюсь! — вскинул голову Шурка и намекнул — Конечно… Если человеку даже воздухом подышать не дают…

Мать хитро промолчала, но все равно было приятно… А дружки оказались Зубаном и Голованом, которые пришли доносить на Люську:

— Она опять котенка мучает!

— В воду его окунала!

— Не всего, а хвост только…

— И всего хотела! А он ее оцарапал и на дерево убежал!

— Ладно. Вот управлюсь — разберусь… — пообещал Шурка и хотел вернуться докучивать картошку, но тут в конце улицы из-за угла вышли Калиныч и Дед. Калиныч нес под мышкой хорошо знакомый ящик… Уже черепаху тащат! Значит, они с Дедом заключили союз и Витюшу уговорили…

Но, поравнявшись с Калинычевым домом, они в ворота не свернули, а пошли дальше… А дальше, кроме как к Шурке, идти не к кому, потому что Дед жил совсем в другой стороне.

Завидев Шурку, Калиныч еще издали закричал:

— Черепаху несу!

Шурка побежал навстречу:

— Отдал?

Калиныч радостно кивнул и спросил:

— А ты чего не пришел? Про тебя Егор Ефимыч спрашивал и Витюша… Отдал нам черепаху вместе с ящиком! И вот я несу!

— Его выгнали насовсем! — сообщил Дед. — Он поросят купать не захотел, а Егор Ефимыч как закричит: «Уходи отсюда, долдон, чтоб твоей ноги здесь не было!» И граблями замахивался, чуть не ударил!..

— А Витюша?..

— А Витюша говорит: «Ну и законно!.. Мне все равно перед армией нужно будет отдохнуть!»

— Поэтому он и отдал нам черепаху! — радовался Калиныч. — А то как он домой придет: с работы выгнанный да еще и с черепахой… хи-хи-хи-хи!..

— А овсяное молоко уже делали? — вспомнил Шурка.

— Мы не знаем… — пожал плечами Калиныч, который, конечно, не имел у Егора Ефимыча такого доверия, как Шурка.

У Шурки во дворе черепаху вынули из ящика и, найдя местечко с лучшей, самой мягкой муравой, положили на траву. Она долго не шевелилась, наконец высунула голову, затем ноги и поползла.

— Несем ее в кадушку! — скомандовал Шурка. — Она сколько времени без воды, не пивши, высохла вся!..

Он только сейчас сообразил, что едой-то черепаху снабжали, а про питье совсем как-то забыли, да разве все упомнишь… А водяному животному вода требуется и для питья, и для обмыва…