Юрий Третьяков - Рыцари Березовой улицы

— Один мать дала, другой — брат, мы с ним помирились. Я опоздал-то почему? Папаху мою спрятали: «Да как же так, да кто же ходит летом в такой махине, да надень тюбетейку»… Я, понимаешь, все обыскал — нету! А тут брат приходит, узнал, где она спрятана, мне потихоньку вынес, а уж на улице я ее надел. Вот удивятся, что я опять в папахе!

Кот вынул из кармана тюбетейку и нахлобучил на голову Пушкину:

— На, носи. Чтоб тебе голову не нагрело, пока будешь этих эксплуататорских козлов пасти. А то получится у тебя солнечный удар, и разбегутся козлы по всему городу. Хватит кулаку работы — их собирать!.. Страшно интересный сегодня будет день. Молодец, кто эти праздники придумал! Пора идти к пацанам. А как их зовут?

— Большого — Сенька, поменьше—Алеша… — сказал Пушкин.

— Будем знать. А ты сам готов?

— Готов.

— Хорошо приготовился?

— Хорошо!

— Смотри. Ну, пошли, пацаны!

Сенька и Алеша находились уже на косогоре. Там же шлялся неизвестно откуда взявшийся Манная Каша. Он то и дело хлопал кнутиком и орал на коз:

— Ты-ы к-куда пошла! Козы шарахались от него в разные стороны.

— Вот так пастух выискался! — сказал Кот. — А что заставить его попасти, пока мы будем ходить?.. Тогда б и Пушкина могли с собой взять! Есть у меня одна штучка…

Кот пошарил по карманам и достал древний значок Осоавиахима на двух цепочках. Поздоровавшись с Манной Кашей за руку, Кот помахал у него перед носом значком:

— Леня, глянь, что есть!

Манная Каша жадно протянул руку:

— Дай, дай… Ну, дай…

— Знаешь, Леня, — сказал Кот, не отдавая значка. — Мы уйдем, а ты тут коз паси, пока мы вернемся! За это мы тебя награждаем значком. Понял?

— Понял, понял… Почему не понять, почему не понять… Дай!

— А пасти будешь?

— Буду, буду… Дай… Ну, дай… И я тебе чего-нибудь дам, и я тебе чего-нибудь дам…

Кот нацепил Манной Каше на грудь значок и махнул ребятам:

— Двигаемся, пока он не раздумал!.. Сенька, Алеша, айда!

Сенька и Алеша, помявшись, все-таки решились и пошли вместе с березовцами.

Отойдя немного, ребята оглянулись: козы ходили, а Манная Каша стоял столбом и не сводил зачарованных глаз со своего нового значка, выпятив грудь и наклоняя голову то направо, то налево, как петух.

— Леня! Ты паси! А то назад отберем! — крикнул ему Кот.

Манная Каша встрепенулся и, хлопнув кнутом, заорал:

— Ты-ы к-куда пошла!

— Полный порядок! — успокоился Кот. — Давайте разработаем план: сначала пойдем прокатимся на карусели. Там вчера коней устанавливали: рыжих, вороных, в яблоках; ну и лодки для всяких маленьких. Я уже себе одного коня приметил, вороного — на нем поскачу! Сережка, а у вас, в Ленинграде, много каруселей?

Сережке даже смешно стало, и он не удержался, чтоб не похвалиться:

— Карусель! Я там сколько раз на живых осликах катался!

— Ска-ажи! — подивился Кот избалованности ленинградцев. — Да, может, и сюда осликов привезут. А что? Этот парк с будущего года будут реконструировать. Мы с одним ходили на лекцию насчет реконструкции города. Сказали, что после будут показывать кино. Но и лекция оказалась интересная: как, что будет через пять лет. Сам председатель горисполкома товарищ Елисеев делал. Много кое-чего будет! Я, понимаешь, забыл ему сказать насчет осликов. Он говорит: «Какие будут вопросы, предложения?» Ну, я внес предложение, чтоб сюда речку какую-нибудь провели. Тут разные дураки начали смеяться, а он говорит: речку проводить далеко, а будет бассейн. Я согласился. Ладно, пускай уж хоть бассейн, раз речку нельзя. А вот насчет осликов не сообразил, позабыл, вернее… В другой раз увижу его, скажу. Можно и пару верблюдов. На верблюдах еще интереснее кататься!.. А их в Средней Азии сколько хочешь, насажал в поезд — и сюда!

В парке уже играла радиола, и весь он был заполнен детворой.

Кота со всех сторон радостно приветствовали многочисленные друзья и знакомые. Некоторые тут же присоединялись к ним, и скоро маленький отряд березовцев вырос в многолюдную армию пацанов с самых разных улиц.

Страшила с какими-то дружками спортсменского вида присоединился одним из первых.

— Ого, и батраки тут! — вытаращил он глаза на Сеньку с Алешкой, но Кот его осадил:

— Почему это — батраки? Какие это тебе батраки? А ты сам кто? Может, похуже. Мы теперь за них, имей в виду!

— Я ничего… — оправдывался Страшила. — Я так… удивился только…

Он что-то потихоньку сообщил своим дружкам, и те уже больше не отходили от Кота, всячески стараясь ему услужить.