Сергей Иванов: Зимняя девочка

Ей стало страшно.

— А вы, извините… вы колдун?

— В каком-то смысле, — ответил он. (И, показалось бабушке, растерянно.)

— Тогда, прошу вас, оставьте мне память!

— Оставлено, — ответил он, помолчав, словно думал, признаваться ему в чем-то или не признаваться. — Вам оставлено…

И бабушка догадалась, кто это сделал. И заплакала.

— Вы знаете, кто у вас жил? — спросил дед бывшей Тани. — У вас жила Снегурочка.

Бабушка кивнула, не в силах ответить и вытирая рукой слезы. «Вот, значит, как ее звали, Танечку мою…»

— Вы заслуживаете награды!

Опять она не могла ответить, лишь покачала головой. И наверное, Дед Мороз увидел это.

— Прошу вас: никогда, никому!

И бабушка ответила:

— До самой смерти!

На том обрывается история про бывшую Таню. Больше мне ничего не известно… Впрочем, одно: маленькая повелительница праздничного холода так никогда и не узнает, удалось спасти ту полярную сову или нет. Ни разу не смогла она заглянуть в окно человека по фамилии Прибылов. А полярные совы — единственные из всего, что есть на свете, — не понимают ее слов. И может быть, поэтому — замечали, наверное? — новогодний праздник, такой веселый как будто, все-таки немного грустный… Мы говорим: торжественный. Но торжественность тут ни при чем!

Кто-то подумает: «Господи, да неужели из-за одной совы?..» Но кто действительно так подумал, тому не стоит читать мои книги!

А бабушка часто думала: «Как же я не догадалась, как же у меня ни одной ее фотокарточки нет?» А потом: «Да разве я так ее не помню!»

Ни разу не было ей ни письма, ни открытки, ни птичьего перышка. Лишь одно. Когда в середине ноября объявят в прогнозе погоды, что наконец нынче ночью в Москве вместо мороси местами выпадет снег, знает бабушка: ее чисто выметенный балкон будет поутру белым, как зимняя лесная поляна.

— Спасибо тебе!

И если подует ветер, то можно услышать, будто бы кто-то ответит:

— Пожалуйста. Один раз в году.