Эльвира Смелик - Плохая примета – на счастье

Расслабленную Вику будто одеялом укутали. Тепло стало, веки отяжелели.

Проснулась она сама. Или Захаров все же как-то поспособствовал? Глаза еще не открылись, но прочие чувства сработали четко, и в не до конца очнувшемся разуме родилось понимание: Викина голова мирно покоится на захаровском плече, и, между прочим, ее это очень устраивает. Уютно и удобно.

Наверное, надо резко подскочить и удивиться или прикинуться невменяемой, но совершенно не хочется.

– Титры уже пошли, – сообщил Захаров Вике в макушку, и это в действительности означало «пора вставать».

– А? Ага.

Вика подняла голову, выпрямилась, но все равно получалось, что они слишком близко друг от друга. Обычно расстояние между стульями больше.

И когда Захаров успел пододвинуться и подставить плечо? И с чего бы вдруг отказал себе в удовольствии поржать, если соседка, вырубившись, навернулась бы со стула?

– И чем ты только по ночам занимаешься?

Припомнил.

Вика гордо хмыкнула.

– Книги пишу. Ночью самое вдохновение.

Вот ведь ляпнула! Мимоходом открыла свой самый важный секрет. И кому? Но почему-то ни капли не страшно и нет мыслей о неприятных последствиях: насмешках там или очередных сплетнях. И вообще Захаров воспринял ее слова как шутку, снисходительно скривил губы.

Хочешь, чтобы тебе не поверили, скажи чистую правду.

Потянуться бы, взбодриться, разогнать кровь. Но Вика лишь легонько выгнула спину, отведя назад руки, чтобы со стороны ее упражнения не слишком бросались в глаза, с трудом сдержала зевок и ненароком посмотрела на захаровское плечо. Надо же. Было и мягко, и тепло. А он этот взгляд заметил.

– Следующая физкультура. Не получится.

Между прочим, Вика ни о чем подобном даже не думала. Разве где-то на дальних-дальних задворках сознания ненужные мысли сами образовались. Без ее одобрения.

– Шла бы лучше домой.

– Да я вроде уже выспалась.

На физкультуру Вика честно переоделась в спортивный костюм, только с кедами замешкалась. На одном шнурок завязался в узел, и Вика долго с ним билась. Остальные девчонки уже ушли в зал, а она все сидела на краю лавочки в дальнем углу раздевалки и пыхтела над кедом. Узел затянулся слишком туго, не подцепишь. Утомилась даже. И разозлилась.

Решила передохнуть, успокоиться, а потом взяться с новыми силами. Прикрыла глаза, прислонилась головой к стене, несколько раз глубоко вздохнула.

– Вика!

От легкой тряски щека и висок проехались по шершавой стене, и мелкие неровности неприятно царапнули кожу Вика распахнула глаза и увидела над собой Жорикову соседку по парте Полинку Кирееву Та еще раз тряхнула за плечо:

– Урок сейчас закончится, а ты опять спишь!

Она спит? Ничего подобного. Только на минутку прикрыла глаза. Сейчас наденет кед – только шнурок домучает – и отправится в зал.

И что значит «опять»? Полинка заметила, как она биологию продрыхла? А кто еще заметил? Весь класс?

Почему все, что с Викой происходит, непременно становится всеобщим достоянием? Словно она звезда. А еще переживала из-за своей невидимости. Но насколько же спокойней было, когда не замечали, не следили за каждым действием, не тыкали пальцами, не обсуждали!

Громкая электронная трель возвестила, что в зал уже идти не стоит, и заодно подтвердила Полинкины слова. Значит, Вика действительно заснула. И даже на скачок во времени не свалишь. Это ведь жизнь, а не фантастика, чудом не оправдаешься. И для чего, спрашивается, в спортивный костюм переодевалась? Типа, как в пижаму?

Выползла из раздевалки, рот раздирала зевота. Сдержать ее не получалось, не то что в классе. И тут Вика нос к носу столкнулась с Захаровым.

Он сразу принялся ржать:

– Хорошо провела урок? На чужих портфельчиках тоже спать удобно? – И напомнил снисходительно: – Я же предупреждал, домой надо было идти.

– Да я точно выспалась, – насупилась Вика.

– Ты уже это говорила. – Захаров помолчал задумчиво несколько мгновений, а потом распорядился: – Пошли. – Опять ухватил ремень Викиной сумки, потянул за собой. – Перебьемся без алгебры.

Из школы они смылись. А дальше что?

Вика пойдет домой. Родители сейчас на работе и приставать с вопросом «Почему так рано?» никто не будет. Хотя спать уже не хочется. Вроде бы. Но вид кровати, возможно, подействует расслабляюще, как голос диктора в фильме про теорию Дарвина.

Вышли за ограду. Дальше им не по дороге, не в противоположные стороны, но в разные. Или…

– Ну ладно. Пока, – произнес Захаров, но почему-то немного помедлил, прежде чем развернуться.