Роберт Стайн - Черничная тошниловка

Зверь открыл пасть и раскатисто рыгнул. Двое пацанов упали на пол, а на стенах кое-где отклеились обои. После этого Зверь снова занялся пирогами. Он пожирал пироги из второй стопки, чавкая на весь кабинет.

Теперь он уже с ног до головы перемазался в чернике. Черничный сок струился у него по футболке, бежал по штанам, затекал в ботинки. Лицо у него было все в фиолетовых кляксах. На столе блестели темные лужицы. Зверь запихивал в рот пирог за пирогом — он даже не останавливался, чтобы проглотить их!

— Нет! Нет! Нет! — Шерман бил себя руками по голове. — Нет! Нет! Он снова меня надул! Берни снова обставил меня!

Шерман все бил и бил себя по голове.

Он понял, что проиграл. И что часы теперь мои.

Снова победил Берни Б. со своими славными парнями!

Однако Уэс Апдуд решил не сдаваться. Он взял свой третий пирог. И попытался даже засунуть его в рот. Но вдруг замер.

Пирог выпал у него из рук. Уэс вскочил на ноги. Лицо у него стало фиолетовым. Глаза вылезли из орбит.

— Ой-ой-ой! — застонал он и обеими руками обхватил свой живот.

Внезапно он открыл рот, и из него фонтаном вырвалась черничная блевотина.

Уэса рвало и рвало, и скоро уже весь пол был заблеван черникой.

Кое-кто из его напарников оказался слишком близко. И Уэс окатил их блевотой с головы до ног.

Ребята пригнулись и бросились врассыпную.

А мои парни из Тухлого общежития радостно кричали:

— Зверь! Зверь! Зверь!

Потому что Зверь даже не подумал остановиться.

Он продолжал пожирать оставшиеся пироги. И опустил руки только тогда, когда все двадцать пять пирогов исчезли со стола.

Шерман еще пару раз хлопнул себя по голове.

— Берни снова меня надул! Он опять меня обставил! — все повторял и повторял он.

Потом, глубоко и печально вздохнув, Шерман снял часы и протянул их мне. Опустив голову, он поплелся к дверям.

Мои! Мои!

Я высоко поднял часы. Позволил друзьям дотронуться до них.

Уэс Апдуд сложился пополам, громко охая и причитая.

Он с головы до пят был в черничной блевотине.

х Двое его друзей поволокли парня к дверям.

— Зверь! Зверь! Зверь! — надрывались мои ребята.

Зверь встал, хотел поклониться — и тут же упал лицом вниз. Прямо в лужу черничной рвоты на полу. Он не шевелился.

Я надел часы. Они прекрасно смотрелись на моей руке. Как приятно золото холодит кожу!

— Отличная работа, парни… — начал было я, но тут же замолк, услышав шаги.

Шаги?

Да. Кто-то шел по коридору.

Шел быстро, шел к этому кабинету.

Дверь распахнулась, и мы все замерли

от удивления.

— Мисс Монелла! — воскликнул я. — А вы что здесь делаете?

Мисс Монелла истошно завопила.

Из-за ее спины показалась Юлия-Августа, ахнула и прижала ладошки к щекам.

— Господи помилуй! — запричитала мисс Монелла. — Что за бедлам вы тут устроили? Что вы здесь делаете?

Выпучив глаза, она смотрела то на Зверя, уткнувшегося носом в черничную лужу, то на Уэса, которого все еще рвало черничным пирогом прямо на пол.

— Фу! Какая мерзость! — поморщилась Юлия-Августа.

— Где наши чудесные пироги? — спросила мисс Монелла. — Что вы сделали с нашими прекрасными пирогами?

Я одарил ее своей самой обворожительной улыбкой.

— Понимаете, мы проводили небольшое соревнование, — объяснил я. — В честь дня рождения Бурундука. Хотели его развеселить.

— Но где черничные пироги? — не унималась мисс Монелла. Она поднесла руку ко лбу — кажется, у нее закружилась голова. — Берни, где пироги? Где они?

— Э-э-э…

— Я же тебе говорила: мы собирались их продать на школьной кулинарной ярмарке!

— А вырученные деньги хотели отдать бездомным детям, — встряла Юлия-Августа.

Уфф… Уф-ф… Уф…

— Бездомным детям? — Я тяжело вздохнул.

Мисс Монелла пришла в ярость:

— Кто все это затеял? Говорите. Я отведу его к директору!

— Это Берни придумал, — вылез Шерман. — Я пытался его отговорить. Напоминал, что нельзя нарушать школьные правила. Я его умолял, но Берни не стал меня слушать.

Так-так… Берни, ты попал! Соображай быстрее, ББ. Соображай!

— Погодите! — крикнул я. — У меня есть подарок для бездомных детей. Получше, чем пара баксов с пирогов. — Я снял часы и протянул их мисс Монел-ле. — Эти часы стоят пятьсот долларов. Я дарю их бездомным!

Дрожащей рукой я передал часы учительнице. Она взяла их, сжала в ладони, и они навсегда скрылись от моих глаз.

Навсегда… навсегда!

— Что ж… Спасибо, Берни, — примирительно сказала мисс Монелла. — Это очень щедрый подарок. А теперь принимайся за уборку, пока я тебя не отшлепала.