Юрий Вийра - Самые веселые завийральные истории

А жаль — хорошая была изба!

Маша делала уроки, а домовые Нюхля и Дрюхля, чтобы ей не мешать, вышли на балкон.

Там Нюхля лег грудью на перила и вдруг, перевесившись, грохнулся вниз. Дрюхля попытался удержать друга, но у него не хватило сил — Нюхля был в тяжелом водолазном костюме: на голове — круглый медный шлем с окошком, на ногах — башмаки со свинцовыми подошвами. Такие башмаки водолазы надевают для того, чтобы сразу пойти ко дну. Вот он и полетел вниз, как топор.

Если Нюхля был в тяжелом водолазном костюме, в котором можно спускаться даже под лед, то Дрюхля вышел на балкон совсем по-летнему: в трусах, майке и в тапках на босу ногу. Спасая Нюхлю, он потерял равновесие и тоже кувырнулся с балкона.

Услышав вопли домовых, Маша выбежала на балкон, и — о ужас! — балкон рухнул вместе с ней вслед за Нюхлей и Дрюхлей.

Тем временем внизу по тротуару шел с работы Борис Михайлович. Внезапно над его головой раздались крики. Он поднял глаза и обмер, увидев, как от стены отделяется балкон, на котором стоит его дочь, а ниже один за другим падают домовые. Причем Дрюхля — почти голый. Он же простудится!

Борис Михайлович подхватил на лету Нюхлю и Дрюхлю, и спустя мгновение на его ладонь опустился балкон с Машенькой.

В следующую секунду на восьмом этаже распахнулась балконная дверь, которая теперь никуда не вела, и в ней показалась Ксения Александровна, жена Бориса Михайловича. Она глянула на часы, ахнула и шагнула в бездну.

Руки Бориса Михайловича были заняты: в одной — домовые, в другой — балкон с Машей. Как же ловить Ксению Александровну? И тут Борис Михайлович вспомнил, что у него в портфеле есть водолазные костюмы. Он немедля напялил на Машу и Дрюхлю эти костюмы и отправил всю троицу в реку, благо отсюда до набережной два шага. Теперь его руки были свободны — и Ксения Александровна влетела в распахнутые объятия мужа.

— Осторожно! — вскрикнула Ксения Александровна и поправила прическу, растрепавшуюся в полете. — Извини, я спешу в театр.

Она повертела головой:

— Где Маша?

— Гуляет… — Борис Михайлович кивнул в сторону набережной.

— Погода хорошая — пусть погуляет подольше.

— Что-что? — спросил Борис Михайлович, приложив к уху ладонь: шум проливного дождя и раскаты грома заглушали ее слова.

— Пусть погуляет подольше!!!

Борис Михайлович поднялся домой, заварил свежий чай, укрепил на место балкон и улегся на диване с газетой.

Время шло, а дочери и домовых все не было и не было. Стемнело. Вот уже Ксения Александровна вернулась из театра.

Она удивилась:

— Куда Маша подевалась — как в воду канула?

Борис Михайлович успокоил ее: так и есть. Вот только что там, на дне, можно столько часов делать?!

Скоро терпение родителей кончилось. Они помогли друг другу облачиться в тяжелые водолазные костюмы и отправились на поиски.

Только спустились во двор, а Нюхля, Дрюхля и Маша навстречу идут, от усталости еле ноги волочат. «Заигрались, — говорят. — Под водой очень интересно: рыбы, водоросли, скелеты, затонувшие корабли…»

Сели все впятером в лифт и поехали. А лифт не двужильный, на такую тяжесть не рассчитан. Одни только башмаки со свинцовыми подошвами сколько весят! Трос не выдержал, оборвался, и кабина пулей устремилась вниз.

Если бы с ними не было Бориса Михайловича, то еще неизвестно, где бы они встретили утро следующего дня: между вторым и третьим этажами, где кабина имеет обыкновение застревать, или в Америке, если она, разогнавшись, пролетела бы сквозь земной шар.

Но Борис Михайлович был рядом, и в его портфеле нашлось все необходимое для спасения: новенькая дверная ручка в промасленной бумаге, пакетик шурупов, отвертка и металлическая табличка «Выход на балкон».

Двумя шурупами он приделал к дверям кабины табличку, столько же шурупов ушло на то, чтобы привинтить ручку.

Осталось только нажать на ручку и выйти на свой балкон. На этот раз балкон не рухнул, да и балконная дверь оказалась незапертой, так что они благополучно попали домой.

Квартира встретила их тишиной и покоем: ни грабителей в масках, ни пожарников, поливавших из шлангов гладильную доску, на которой Ксения Александровна могла оставить включенный утюг.

Лишь изредка слышался перестук костей — это в ожидании хозяев по квартире расхаживали скелеты, с которыми Маша познакомилась на дне реки и пригласила на чай.

Да из щели между стеной и пианино доносилось сдавленное кукование — это икал от страха участковый Синицын. Обходя дозором этажи, милиционер зашел в дверь, которую Борис Михайлович и Ксения Александровна забыли закрыть.