Андрей Яхонтов - Дождик в крапинку

Антон не мог видеть его бестолкового барахтанья. Вошли дедушка с бабушкой.

— Папе нужно отдохнуть, — заговорил дедушка. — Пусть он поспит.

И выключил в комнате свет.

— Он не принес монету, — твердил Антон, пытаясь унять дрожь и стискивая для этого зубы.

— Папа проснется, и мы поговорим, — обещал дедушка.

Па столе уже выстроились чашки, появился чайник под толстым ватным колпаком. В вазочках светилось варенье: желтое яблочное и вишневое.

В центре, как говорила бабушка, румянились (на деле они были под цвет скрипки) два сладких пирога: один — в чешуйках тонко порезанных яблок и перехваченный сверху сеточкой из теста, чем напоминал калитку Германа, другой, с повидлом, — гладкий и темный, как поверхность пруда, на ней цветочки из теста…

Жена кормила Дормидонтова грушей.

— А что, Костя к нам не выйдет? — спросила она.

— Может быть, попозже. Он очень устал и прилег, — сказал дедушка.

Бабушка передала Антону вазу с фруктами. Антон был ей благодарен, но лучше бы они что-нибудь предприняли: разбудили его, растолкали или сами разыскали этого нумизмата. Позвонили ему, что ли? Или пусть бы мама скорей пришла!

Персик, который он выбрал, оказался червивым. Червь выполз на тарелку — противный, розоватый, объевшийся сладкой мякоти.

Антон устроил ему целый городок: сливовые косточки, башня из огрызка яблока… Червь ползал по лабиринтам, ища спокойного, уютного местечка, где бы он мог жить, как прежде, беззаботно.

Наконец Дормидонтовы стали прощаться.

— Я провожу вас, — вызвался дедушка. — До метро. Антон, — сказал он, — отправляйся делать уроки. Вернусь, и поговорим.

В мастерской, куда бабушка принесла из комнаты его портфель, было прохладно. Антон чувствовал, как разгоряченная голова остывает. Бабушка освободила столик от банок с кистями.

— Хочешь, я с тобой посижу?

Он отказался.

Постоял перед зимним пейзажем. Вечером картина не казалась воздушной и легкой, потемнела, будто снег набряк влагой, начал подтаивать.

Он выучил уроки — только тут пришла мама. Устало опустилась на кушетку.

— Антон, может, ляжешь здесь? Смотри, какой свежий воздух.

— Не хочу, — заупрямился он.

У него созрел план: папа давно спит, значит, вот-вот проснется. Тут ему и надо обо всем напомнить. А остаться в мастерской — наверняка упустить момент.

— Что за монету он у тебя взял? — спросила мама.

— Да так, — буркнул Антон. — Дедушка обещал с ним поговорить.

Мама довольно долго смотрела на него пустым отсутствующим взглядом.

— Давай отложим этот разговор, — наконец произнесла она, — Утро вечера мудреней. И дедушки еще нет. Иди, пожелай бабушкам доброй ночи. А завтра все образуется.

Баба Лена раскладывала пасьянс. Короли, валеты, дамы — все на одно лицо — заученно улыбались с картинок. В карты играть нехорошо, это Антон твердо усвоил. А пасьянс раскладывать можно. Потому что пасьянс — не игра, а простое загадывание, такое же как когда оказался между людьми с одинаковыми именами, или когда, заранее не договорившись, вдруг произносишь одновременна с кем-нибудь одно и то же слово. Тут первым надо успеть крикнуть: «Когда мое желание сбудется?» и схватиться за что-нибудь черное.

— Какая славная была музыка. Правда, Антоша? Тебе понравилось? И скрипка, и пианино… Это Дормидонтовы приходили? Я слушала и наслаждалась, — отвлеклась от карт бабушка.

— А как, по-твоему, папа — честный? — спросил он.

— Ты что? Ты почему об этом говоришь? — всполошилась баба Лена.

Антон не мог остановиться.

— Ну, ты знаешь, он у меня взял монету. Ну, которую я нашел. И обещал принести вечером. А пришел и говорит: утром.

Баба Лена одной картой, будто скребком снегоочистительной машины, собрала остальные и сложила их вместе.

— Может быть, специалисту действительно нужно время? Про папу нехорошо так думать, — заключила она.

Из кухни доносились громкие голоса мамы и бабы Тани.

— Да, я портниха, — говорила мама. — Что же делать, кому-то надо быть портнихами. Возможно, я не все понимаю так, как вы…

— Вы прекрасно знаете, что я не это имею в виду, — отвечала бабушка, — Вам надо побольше бывать дома, а но пропадать неизвестно где, вот что я хотела сказать.

— Вам известно, где я пропадаю. Бы сами вчера пропадали целый день, потому что не могли найти этот материал. Узнайте у своего сына, куда он его дел, и я буду' сидеть дома.

Антону почудилось, кто-то из них направился к прихожей, и он шмыгнул в туалет.