Андрей Яхонтов - Дождик в крапинку

— И что? Прямо стога видны? — по-прежнему недоверчиво, но уже без наскока спросил Сашка.

— И же говорю: огромные… И еще я в книжке одной читал, там пытались к солнцу на ракете приблизиться и загорелись. Оно все как расплавленный металл.

— А если расплавленное, то почему на землю не капает? — подозрительно осведомился Минька.

Борьку вопрос озадачил.

— Откуда я знаю, — сказал он и переменил тему. — Я недавно классную доску воском натер. Училка стала писать, а мел скользит…

— Ты? Воском? Рассказывай! — отмахнулся Сашка.

— Ну честно, — стал клясться Борька. — А еще я лампочку электрическую вывернул, подложил в патрон бумажку и снова свернул. И свет не горел.

Эту информацию Сашка выслушал с большим вниманием и благосклонно.

Антон подозревал, образчики такого геройства Борька выдумывает и приписывает себе, чтобы заслужить Сашкино расположение. Может, кто-то другой, вроде Сашки, на подобные гадости и способен… А Борька — нет. Он понимает: учительница их учит, желает им добра. Зачем же строить ей козни? Называть училкой?

Или Антон ошибался в Борисе? Чувствуя поощрение слушающих, тот разошелся:

— У нас в классе, если кто брюки подвернет манжетом, обязательно задразним: «Пижон», «Пижон». И пока не отрежет — не отстаем.

Неужели Борис тоже жестокий и несправедливый? Каждому ясно: брюки подворачивают не из пижонства, а «про запас», на вырост. Чтобы проносить дольше. Михееву, например, где все время брать деньги на новые?

И Сашка это понимал, не так богато они живут, и Юлька… А гоготали. Борьку подхваливали. Минька, в старых шароварах, — туда же. Восклицал:

— Ух, здоровски!

Они как-то неверно многое понимали… Могли обозвать нервным, будто не знали: расшатанные нервы — это болезнь. А кто над болезнью смеется? А может, он сам чего-то очень простого не мог увидеть, уразуметь? Слишком уж много не поддающегося объяснению (с его точки зрения) и спокойно принимаемого, а то и поощряемого другими.

Один рал Антон видел: несколько старшеклассников ворвались в школьную раздевалку и принялись обрывать вешалки у всех пальто подряд. Дергали, что было силы — вешалки лопались, пальто летели па пол. Ладно, если бы хотели кому-то одному отомстить. Но обрывали без разбора. И веселились при этом. Радовались… Чему, если знали, что поступают нехорошо? И все-таки трудно представить: он один прав, а столькие — ошибаются.

Антон задержал взгляд на Любочкином лице. Нет, с облегчением отметил он, ей Борькина похвальба тоже не доставляла радости.

Зажигались окна. Над подъездом затеплилась слабая лампа. В освещенном ею дверном проеме полнился дедушка. Постоял, посмотрел в их сторону, но Антона не позвал, скрылся. Не разглядел? Или хотел напомнить пиши видом, пристыдить?

Одновременно Антон различил: от ворот надвигается неуклюжая толстая фигура. Сережа.

Во дворе он находился на особом положении. Силой обладал огромной, правда, никогда ею не злоупотреблял. Недоброжелатели называли его за глаза «Жиртрестом». Но в лицо Сережу никто не решался так дразнить.

Сашка предпринимал иногда попытки его задеть, начинал обзывать очкариком, но Сережа отвечал неизменно спокойно, с сознанием собственного могущества и превосходства.

Когда он выходил — толстый, коротко стриженный, в очках — все как-то сдвигались, давая ему побольше простора, А папа у него был худой. И мама не полная, маленькая даже. У них, единственных в доме, был телевизор.

Из всего двора только Антону и Сереже устраивали дни рождения. Задолго до этого все переставали с ними ссориться, а поссорившиеся старались помириться. Антона Сережа выделял из всех и приглашал постоянно.

Много времени Сережа проводил в районном Доме пионеров, где занимался в кружке по изобретению роботов. И сейчас он, наверно, возвращался оттуда. С его появлением все быстро разбрелись по домам. Они остались во дворе вдвоем.

— Сережа, — заговорил Антон. — А люди летали на солнце?

— Нет, это невозможно, — изрек Сережа.

— Там раскаленные стога, да?

— Какие стога?

— Ну, из медной проволоки.

— Ерунда.

— Это Борька говорит. И потом, если бы туда слетали, то уже наверняка знали бы, есть там райские сады и ангелы или нет. Верно?

Совсем стемнело. Прозрачно светилось одно из окон среди виноградных лоз. То самое, за которым, по расчетам Антона, мог скрываться черный дух печки.

— Мне кажется, за нами оттуда наблюдают… — Антон понизил голос и сделал Сереже знак держать окно в поле зрения.