Иван Зюзюкин: Из-за девченки

Немало людей в классе подозревало, что Оля Самохвалова неравнодушна к нему. Уж очень она, оставаясь непримиримой к его недостаткам, самоотверженно вовлекала в общественную работу этого рыжего вредину! Но сам Колюня никаких поводов для таких подозрений не давал. Оле Самохваловой от него доставалось не меньше, чем Зарецкой или Гречкосей...

Но на самом деле Рублеву хотелось нравиться сразу многим девчонкам, в том числе и тем, которых он третировал. И хотя все девчонки класса, кроме Оли, с презрением отворачивались в сторону, как только Рублев начинал упражняться в остроумии, это его ничуть но смущало. Он был твердо убежден, что они таким манером пытаются скрыть восхищение его остроумием. И, как ни прискорбно это отмечать, в чем-то он был прав. Едва Колюня открывал рот и, подобно многим заикам, с заброшенной назад головой начинал с шумом втягивать в себя воздух, в классе воцарялась тишина. Всем хотелось услышать, что ляпнет этот тип Рублев. По части внимания к себе он превосходил всех, включая и Олю Самохвалову, каждое слово которой ло идее должны были ловить все. Случалось, после уроков, когда надо было сделать важное объявление, а класс неудержимо рвался в раздевалку, Оле удавалось — с риском порвать голосовые связки! — перекричать всех и остановить бегство. «Все меня слышат?» — уточняла она в обстановке полной тишины, Но тут начинал судорожно втягивать в себя воздух Колюня Рублев...

В седьмом классе он решил обзавестись девчонкой. Конечно же, не для того, чтобы оттачивать на ней свое остроумие. Хотел в собственных глазах вырасти и в глазах тех, кто считал его способным лишь языком молоть.

Третируя девчонок, он со временем понял, что без них, увы, нормальной жизни быть не может. К примеру, тебе надоело общаться с такими же, как ты сам, детками, хочется посидеть в компании людей постарше и послушать их умные речи. Но приходить без девчонки туда, где, наперед знаешь, будут одни пары,— весь вечер чувствовать себя неполноценным. Кто бы на тебя и как ни посмотрел, все равно во взгляде прочитаешь вопрос: «А тебе чего здесь надо, мальчик?» Другое дело, когда за столом сидишь со своей девчонкой. Протягиваешь соседу сигареты, и тот не делает козьей морды, не спрашивает: «А тебе разрешают курить?» «Пэлл Мэлл»!» — уважительно покачает он головой, разглядывая пачку. «Пэлл Мэлл»,— небрежно подтвердишь ты. И между вами уже возник контакт. Опять ни о чем не спрашивая, сосед наливает тебе и твоей девчонке. И кто бы знал: не эта дрянь в рюмке, которой в хороших домах полы красят, дорога, а то, что тебе налили ее ровно столько же, сколько и всем.

Колюня, Колюня...

Или — выдался хороший вечерок. Уроки приготовлены, либо решено вообще не браться за них. Что делать? Киснуть дома? А для чего такое великое изобретение, как телефон? Позвонил своей девчонке, сговорился с ней поехать, допустим, на Горького. Людей повидать, себя показать... Идти от «Национала» до Белорусского — все равно что плыть по реке, текущей сразу туда и обратно. Тебя толкают, ты толкаешь. Все как и должно быть. С девчонкой не обязательно разговаривать. Можно просто идти и идти. Она несет на себе твою руку и даже часть предплечья. Ты своим видом всем показываешь: лучше, чем она, девчонки встретить невозможно, и пусть только кто-нибудь плохо посмотрит на нее...

Убедив себя, что заиметь свою девчонку совсем неплохо, Колюня стал ждать подходящего случая. Но вдруг ему показалось, что он поступит не по-товарищески, если оставит в стороне своего дружка Валерия. Тому ведь тоже, наверное, надоело в деточках ходить и мамочку во всем слушаться. И вот однажды, когда Коробкин зашел, чтобы поменять книги, Колюня предложил ему заключить наступательный союз.

— Вдвоем пристать — раз плюнуть! — горячо убеждал он дружка.— Представь: впереди нас по улице идут две богини. Одна блондинка, другая — брюнетка. Ты заходишь слева, я — справа. «Здравствуйте, девочки! Это что за город? Москва?! Неужели? А мы только что с Командорских островов: морские котики, туманы... Кстати, меня зовут Колюней, а его Валерием. А вас как?» И — дело в шляпе...

Нет, друг Валерий так и не понял, для чего ему приставать к незнакомым девчонкам. Набрал для себя охапку журналов «Техника — молодежи», для матери — «Человек и закон» и ушел. А Колюне стало ясно: придется опираться на собственные силы...

Долго его мучил вопрос: какую девчонку выбрать? Не нарваться бы на дурочку вроде той, что живет через один подъезд — на почве несчастной любви выпила пригоршню димедрола, еле откачали. С такой свяжешься — потом не развяжешься...