Юрий Магалиф - Сказки

— А чего им любоваться! — удивился дежурный пожарник. — Волк, он и есть волк! Хищник! Ишь, зубы какие вострые. И хвост серый, волчий. Хищник!

— Это красивое животное, — возразил Профессор. — Сильное, смелое, умное.

— Скажете тоже— «умное», — тётка Доставалиха презрительно выставила нижнюю губу. — Дурак, каких мало: сам в руки дался!

— Так ведь он к людям пришёл! — сказал Профессор. — Он поверил нам, потому и пришёл… Я этого Старого Знакомого всю зиму уговаривал: «Пропадёшь ты один в лесу; не бойся, приходи к нам; мы и накормим тебя, и шерсть твою расчешем, и в обиду тебя не дадим!»

— Да разве волки понимают человеческий язык? — спросил храбрый егерь.

— Если говорить по-человечески, — ответил мудрый Профессор, — то вас поймёт всякий зверь и всякая птица.

— А почему же Старый Знакомый вздыхал? — спросил дежурный пожарник.

— Не знаю… Этого я объяснить не могу — ведь в мире животных так много необъяснимого. А чтобы нам всё понять, нужно быть к ним поближе, жить с ними в ладу и дружбе… Ой-ой! Смотрите!..

И Профессор взглянул на крышу своего дома, где закружилась флюгарка и всадник с флагом и трубой повернулся в ту сторону, откуда сейчас должен был показаться хороший человек…

Верно! И минуты не прошло, как в переулок Фантазёров вошёл высокий тонкий человек в оранжевой куртке и в берете, с котом на плече.

— Ура клоуну Журе! — закричали хором егерь, пожарник и, конечно, старенький Профессор. — Ура славному артисту! Добро пожаловать в Весёлые Горы!

Молчали только Старый Знакомый и тётка Доставалиха. В цирке тётка не бывала, телевизора в её избе не было, и она ни разу не видела знаменитого музыкального клоуна.

Волк клоунов тоже никогда не видел. Да и вообще он не умел говорить по-нашему…

В прохладной кладовой Профессор хранил консервы под названием «Перловая каша с мясом». Сам Профессор консервы почему-то не ел, зато для голодного волка это оказалась самая подходящая еда, и тоскующий волк немного утолил свой волчий аппетит.

Для Котькина в холодильнике нашлась отварная рыба, которую он съел всю без остатка.

Насытившись, Старый Знакомый улёгся на кухне, возле порога, положив узкую морду на вытянутые лапы.

Котькин осторожно подошёл к нему и попытался затеять приятный разговор. Но по-волчьи кот разговаривать не умел, а собачьего языка (Котькин знал его великолепно!) Старый Знакомый терпеть не мог… Беседа не состоялась…

Тут Котькину показалось, что волк как-то слишком пристально посматривает на его нежно-зелёную шерсть. «Кто его знает, — подумал Котькин, — может быть, в каше не хватило мяса?..» И, бесстрашно задрав хвост трубой, Котькин на всякий случай выскользнул за дверь. Было самое время повидаться со знакомыми кошками — рассказать о городе, о цирке, о злой колдунье Цапе Цопик…

Надо заметить, что днём образованный приятель Котькин любил бывать в колхозном Доме культуры. К сожалению, не в зале, не на сцене, а под самой крышей, на большом' чердаке. Там всегда можно было встретить знакомых и спокойненько побеседовать о том о сём, не опасаясь грубого пса Аспида.

…А тем временем Профессор и Жура поджарили себе яичницу, вскипятили чай. И, позавтракав, мирно уселись возле печки.

— Спасибо тебе, милый, за то, что привёз моего говорящего кота, — сказал Профессор. — Он такой талантливый!.. Да где ж ты его нашёл? И как удалось тебе покинуть цирк? Ведь ты каждый вечер должен быть на манеже со своей свистулькой…

— Нет, вместо свистульки теперь там будет греметь стальная электрогитара… Свистулька-то раскололась на мелкие кусочки!

И, понурив голову, клоун рассказал своему старому учителю, как погибла глиняная птичка, как встретился он с приятелем Котькиным и как преследовала их злая колдунья… Словом, то, что мы с вами уже знаем.

— Как это всё печально! — промолвил Профессор. — И как опасно!

— Опасно? Почему?

— Потому что если кто-нибудь пробивается в большие ведь мы, то в мире сразу же появляется злоба и все вокруг начинают страдать. Вот говорят, будто страшные болезни, большие пожары, смертельные войны случаются тогда, когда солнце светит особенно резко… Нет, милый, солнце здесь ни при чём; оно ведь очень доброе, наше солнышко. А всё дело в том, что кто-то злой и кровожадный пробивается в ведьмы и никого при этом не жалеет — ни человека, ни зверя, ни воду, ни траву, ни небо!.. Колдунья Цапа Цопик, пробиваясь в ведьмы, хочет, чтобы люди сходили с ума от её жуткой музыки. Она, конечно же, хорошо знает, что ласковая, тихая музыка освежает человека, как тёплый дождь, что именно под такую музыку люди задумываются над жизнью. А колдунье надо, чтоб мы думали о смерти! Чтобы жили в страхе! Вот почему её страшная стальная гитара рычит и завывает…