Юрий Магалиф: Типтик, или Приключения одного мальчика, великолепной Бабушки и говорящего Ворона

— Это что же за имя такое — Типтик?

— Да вот уж такое. Обыкновенное имя — Типтик.

— Нет, не обыкновенное. Ты, наверное, его просто придумал. Таких имен не бывает.

— Всякие имена бывают. Имена бывают всякие, и мальчишки тоже бывают всякие.

— А этот твой Типтик — какой мальчишка?

— Вроде тебя. Росту невысокого, но и не такой уж малыш. Не толстый и не худенький — в самый раз. Глаза серые, нос курносый… И по правде говоря, зовут его не Типтик, а Тимофей. Тимофей Птахин. Вот как его зовут по настоящему.

— А ты говорить — Типтик. Выдумал, да?

— Я тут ни при чем. Это ребята в его классе так придумали: взяли первые буквы от имени и фамилии. Получилось — ТИПТ. А потом, чтобы удобнее было выговаривать, прибавили еще две буковки. И получилось — ТИПТИК.

— Смешно получилось.

— А мне нравится.

— Мне тоже нравится… Ну, и что же было сначала?

— Ничего особенного сначала не было. Ходил Типтик в школу. В первый класс, потом во второй, потом — перешел в третий…

— А приключения? Ты же обещал рассказать о необыкновенных приключениях этого мальчишки.

— Очень уж необыкновенные приключения. Боюсь — не поверишь.

— А ты не выдумывай. Рассказывай по правде все, как было.

— Все равно, не поверишь.

— Это сказка?

— Сам не знаю… Не могу понять — где кончается правда и где начинается сказка.

— Все-таки расскажи, пожалуйста.

— Ну что ж, слушай.

— И про Ворона не забудь!

— Не забуду.

— И — про великолепную Бабушку!

— Не забуду. Итак…

Типтик все утро бегал по двору и устал. Присел отдохнуть. Имеет право на отдых человек, который прожил на свете целых девять лет? Имеет право на отдых человек, который закончил учебный год на пятерочки и четверочки? Должен отдохнуть человек, если все утро он бегал по двору и устал?.. Да, человек имеет право на отдых. Об этом даже есть специальный закон. И Типтик отдыхал вполне законно.

Он сидел на нижней ступеньке крыльца старого нежилого дома и ковырял щепочкой землю возле ног.

Обратите внимание: вокруг дома, где отдыхал Типтик, был не жесткий асфальт, а мягкая земля. Это потому, что дом был старый-престарый; его уже сто раз собирались разобрать на двора и на этом месте выстроить новый современный домище. Но почему-то с этим делом не торопились. Наверное, потому, что в городе было много новых домов, а старых почти и не осталось. А ведь приятно, когда на тихой улочке вдруг повстречается такой старый-престарый домик, украшенный деревянной резьбой, с чердаком и с высокой кирпичной трубой.

Говорят, что здесь когда-то жили ленинградцы, эвакуированные во время войны с фашистами. А до них, говорят, жили инженеры, построившие мост через реку. А до инженеров тут, говорят, проживали командиры непобедимой Красной Армии. А до командиров — здесь жил и работал Знаменитый Художник.

Как была фамилия этого художника и чем он был знаменит — этого сейчас никто уже не помнит… Впрочем, между нами говоря, с художниками так нередко бывает: пока живой — знаменит, а когда умрет — никто и не вспомнит.

А все-таки, про этого художника — хоть и забыли люди его фамилию — до сих пор рассказывают всякие чудеса.

Например, говорят, что этот художник очень любил птиц; на чердаке устроил голубятню (голуби до сих пор там воркуют) и как будто бы научил разговаривать по-человечески какого-то умного вороненка. Еще говорят, что нарисовал художник удивительную картину, где изображен город, построенный, представьте себе, из стекла! Говорят, что картина эта была заколдована: чтобы ее увидеть по-настоящему, надо было произнести какие-то волшебные слова. Говорят… да мало ли что люди придумают — художника-то давно ведь нет на белом свете; поди теперь проверь, где правда, а где сказка.

Так вот, значит, сидел наш Тимофей Птахин на крылечке старого дома, отдыхал и от нечего делать ковырял щепочкой землю.

Ковырял, ковырял… и вдруг щепочка наткнулась на что-то твердое. Типтик стал копать глубже и увидел в земле темный продолговатый металлический предмет. Вынул он этот предмет из земли, смахнул с него налипшие песчинки и соринки и понял, что держит в руках плоскую железную коробочку.

Разумеется, коробочка снаружи заржавела, — так что Типтик открыл ее с большим трудом. А когда открыл — ахнул! Внутри находились акварельные краски — яркие, свежие, совсем-совсем новенькие, словно их только что вчера положили в коробочку. А на внутренней стороне крышки зелеными буквами были написаны странные слова. Типтик сначала прочитал их про себя, а потом повторил вслух: