Владислав Крапивин - Оруженосец Кашка. Повесть

Кровь унялась.

Кашка побрел за поселок. В лесном озерке он отстирал от крови рубашку и высушил на ветру.

Между прочим, за все это время он так ни разу и не заплакал.

Домой Кашка вернулся к вечеру.

Еще издалека он увидел бабу Лизу. Она стояла у калитки строгая, прямая и неподвижная. Настроение у Кашки испортилось до самого конца. Но виноватым себя ни в чем он не чувствовал и поэтому не стал пугаться строгого бабушкиного вида. Только опустил голову и хотел бочком проскочить в калитку.

Пальцы бабы Лизы ухватили его за ухо.

Это были крепкие пальцы. Как деревянные щипцы. Они так защемили ухо, что Кашка пискнул, словно мышонок.

- Появился, - сухо сказала баба Лиза. - Вот и ладно. Вот теперь и поговорим.

За ухо она ввела растерянного Кашку во двор, остановила у крыльца и повернула к себе.

- Где был?

Кашка ежился и моргал. Не знал он, что сказать. Вылетели из головы все слова и где-то потерялись.

- Где был?! - тонко крикнула баба Лиза и вдруг хлопнула его ладошкой по щеке. Это было не больно. А обидеться или удивиться Кашка просто не успел. Только зажмурился и мотнул головой.

- Не кормит тебя бабка, да? - выкрикивала баба Лиза, и лицо ее некрасиво морщилось. - Деньги тебе, окаянному, понадобились?! На вокзале ягоды продаешь?! Бабку позорить вздумал!

- Я не продавал… - шепотом сказал Кашка. - Я не продавал… - Он очень хотел все объяснить, но слова не находились.

- Еще и врешь! - Баба Лиза ахнула и выпрямилась. - Ты еще и врать умеешь, негодник! Думаешь, люди не видели?! Где деньги?

- Нету…

- Показывай карманы!

Но карманов у Кашки не было. Иногда он для солидности засовывал ладони в прорези боковых застежек на штанишках, но ведь деньги туда не засунешь.

- Ну, ясно, - печально сказала баба Лиза. - Все, значит, на мороженом и проел. Ладно…

Она вдруг совершенно успокоилась. Видимо, приняла решение.

- Я твоего отца учила по-своему, человеком сделала. Тебя тоже воспитаю. Стой тут!

Она скрылась в доме, а Кашка стоял. Мог бы убежать, но стоял. «Что она хочет сделать?» - подумал он. Подумал без страха, а с какой-то едучей горечью.

- Не торговал я! - громко сказал он, и тут вместо слов пришли слезы. Кашка всхлипнул.

Баба Лиза появилась с громадным старым замком, который до этого валялся в кладовке. Его ключом Кашка иногда раскалывал косточки от компота.

- Ты у меня насидишься в темноте! - пообещала баба Лиза. - Ты мне про все расскажешь, когда с мышами переночуешь.

Кашка по-настоящему заплакал. Он никогда в жизни не боялся ни темноты, ни мышей и плакал не от страха, а от обиды и беспомощности.

На секунду что-то изменилось в твердом бабушкином лице. Но Кашка ее лица не видел. Только голос ее услышал:

- Марш в сарай!

Она подтолкнула Кашку с крыльца. Он закусил губу и, сдерживая всхлипывания, побрел к сарайчику, где лежали дрова и всякие ненужные вещи. «Умру я, - тоскливо думал Кашка. - Заболею и умру… Она даже слушать не хочет… Убегу куда-нибудь. В дальние города…» Но он не убегал, а обреченно шагал к своей тюрьме. Баба Лиза шла следом.

Но когда до сарайчика осталось несколько шагов, земля тяжело ухнула. Будто рядом упал мешок с картошкой. Только это был не мешок. Это прыгнул с забора Пимыч.

Кашка так никогда и не понял, откуда Пимыч узнал о его беде и почему решил помочь.

Поднявшись, Пимыч отряхнул колени, встал между Кашкой и бабой Лизой и бесстрашно сказал ей:

- Тебе, старая, не стыдно? Нашла на ком силу пробовать, на таком пацаненке…

Бабушка ахнула и уронила замок.

- Ах ты… Ах ты!… - начала она, а Пимыч наклонил набок голову и продолжал негромко и укоризненно:

- Чего ахать-то? Лучше бы спросила его, как он торговал. Он и денег-то не брал ни копейки ни с кого. Всяких дураков слушаешь, а с ним поговорить не можешь. Скорей за ухо…

- Иди, иди… - жалобно сказала баба Лиза и отмахнулась, словно Пимыч был нечистой силой. - Иди-ка ты отсюдова. Небось сам тоже… Иди… Куда пошел, вон она, калитка-то…

- Нам здесь удобнее, - солидно заметил Пимыч и тяжело взгромоздился на забор. Сверху он сказал: - Ты, Кашка, не бойся. - И прыгнул.

Опять дрогнула земля. Баба Лиза посмотрела на упавший замок, слабо махнула рукой и устало побрела к дому. Будто Кашки и на свете не было.

Он смотрел ей вслед, пока не закрылась дверь. Потом пошел на крыльцо, устроился на ступеньке и прислонился головой к перилам. Большой радости Кашка не чувствовал. Только удивление: «Вот так Пимыч!» Но и удивление скоро прошло. Все было правильно. Совсем невиноватого Кашку хотели посадить в сарай, а ведь справедливость-то должна быть на свете. Вот Пимыч и пришел, чтобы справедливость победила. Папа Кашке про это объяснял однажды: если человек не виноват, справедливость всегда победит.