Эдмондо Де Амичис: Сердце

Иди же смело вперед, маленький солдат этого великого войска. Твои книги — это твое оружие, твой класс — это твой батальон, поле боя — весь мир, а победа — счастье всего человечества.

Не будь плохим солдатом, мой Энрико!

Суббота, 29 октября

Нет, я не буду плохим солдатом. Но я гораздо охотнее ходил бы в школу, если бы учитель каждый день рассказывал нам такие интересные вещи, как сегодня утром. Он обещал нам каждый месяц по одному рассказу. Это будут правдивые истории о героическом подвиге, совершённом маленьким мальчиком, и мы сами должны будем по очереди переписывать эти рассказы.

Сегодня мы услышали о «Маленьком патриоте из Падуи».

Всё это произошло на самом деле. Однажды из испанского города Барселоны отплыл в Геную [12] Генуя — крупнейший порт и промышленный центр Италии. французский пароход, на борту которого находились французы, итальянцы, испанцы и швейцарцы. В толпе пассажиров можно было заметить мальчика лет одиннадцати, плохо одетого, одинокого, который держался в стороне, как дикий зверек, угрюмо посматривая на окружающих. Нет ничего удивительного в том, что он смотрел угрюмо. За два года до того отец и мать, крестьяне из окрестностей Падуи, продали его хозяину бродячего цирка. Этот хозяин, избивая и держа мальчика впроголодь, сначала научил его разным фокусам, а потом повез во Францию и Испанию, не переставая бить и никогда не кормя досыта. Когда они прибыли в Барселону, мальчик не в силах был больше терпеть побои и голод; доведенный до такого состояния, что на него жалко было смотреть, он убежал от своего мучителя и бросился искать защиту у итальянского консула. Растроганный его рассказом и видом, консул посадил ребенка на отходивший в Италию пароход с письмом к начальнику полиции. Тот должен был доставить его к родителям, к тем самым родителям, которые продали его, как скотину. Бедный мальчик был одет в лохмотья и страшно худ. Ему отвели койку в большой каюте второго класса. Пассажиры смотрели на него с любопытством, и некоторые пытались его расспрашивать, но он не отвечал, и казалось, что он ненавидит и презирает всех — таким подавленным и печальным сделали его лишения и побои. Несмотря на это, трем путешественникам удалось заставить его разговориться: в нескольких отрывистых фразах, смешивая слова венецианского наречия с испанскими и французскими, он рассказал им свою историю. Хотя эти три путешественника не были итальянцами, но они поняли его и отчасти из жалости, отчасти оттого, что были в хорошем настроении от выпитого вина, дали ему несколько сольдо. Они шутили и подстрекали его, чтобы он рассказал им еще что-нибудь, а так как в эту минуту к ним подошли другие пассажиры, то они, чтобы показать свою щедрость, со звоном стали бросать на стол еще деньги, приговаривая: «На, вот тебе, возьми!» Мальчик брал и прятал в карман каждую монетку, вполголоса говоря «спасибо». Он оставался таким же сдержанным, и только глаза его озарились теплой улыбкой. Потом он влез на свою койку, задернул занавеску и умолк, раздумывая о том, что он будет делать с этими деньгами. Целых два года он не ел досыта хлеба, теперь он сможет получить на пароходе какое-нибудь сытное блюдо. Потом, когда он высадится в Генуе, он купит себе новую куртку, на смену этим лохмотьям; и, наконец, когда он принесет столько денег домой, отец и мать встретят его, может быть, не так сурово, как если бы он явился с пустым карманом. Для него полученные деньги были целым маленьким состоянием. Пока он думал обо всем этом, лежа на койке за занавеской и чувствуя себя немного утешенным в своей горькой судьбе, трое пассажиров продолжали беседовать, сидя вокруг обеденного стола посреди каюты второго класса. Они пили вино и говорили о своих путешествиях, о странах, которые они видели, и, от слова к слову, перешли к Италии.

Один начал жаловаться на ее гостиницы, другой — на железные дороги, а потом все вместе разгорячились и принялись бранить всё остальное. Один предпочел бы путешествовать по Лапландии, [13] Лапландия — употреблявшееся до начала XX века название северной части Скандинавского и западной части Кольского полуострова. другой заявил, что встречал в Италии одних мошенников и разбойников, третий прибавил, что итальянские служащие неграмотны.

— Невежественный народ… — подтвердил первый.