Раиса Григорьева: Крестьянский сын

Мать не отходила от него. Поила какими-то травными отварами, вместе с Анной Васильевной ставила банки — смешные такие стеклянные чашечки, похожие на лампадки. Они больно присасывались к спине.

Анна Васильевна частенько взбиралась на печку — то почитать Косте, то порассказать чего-нибудь. И за дни болезни он душой привязался к своей учительнице.

Так на печи провёл Костя и невесёлые для него рождественские каникулы. Зато когда поправился и стал выходить на улицу, всё, что попадалось ему на глаза, вызывало радость. По-особому пах снежок, даже вороны кричали весело.

Вот и школа тоже — до чего ж ему нравится здесь! И эти минуты перед началом уроков. Толпятся ребята. Рассаживаются.

— У тебя по словесности приготовлено?

— Ага! А у тебя по арифметике сколько получилось?

— А у тебя?

Костя посматривал на Федьку Поклонова. Уж очень тихонький он сегодня… Обычно голос его громче всех слышен. Над ребятами посмеивается или с Лизой Масленниковой шутить начнёт. Лиза хи-хи да ха-ха, закатывает свои глаза в рыжеватых ресничках. А сегодня Федя даже девочек обходит осторожно. Что-то, видать, стряслось… Ну и ладно.

Вчера Лизин отец, батюшка Евстигней, был у Поклоновых, при нём всё и вышло. Вернулся Федя с улицы, а отец его за шиворот — да в горницу. И плетённый из ремней поясок-трёххвостку с гвоздя снимает. Федя вырываться — куда там. У Акинфия Петровича Поклонова крепкая рука. Держит сына да ещё батюшке рассказывает:

— Вот, отец мой, какая благодарность. Учишь его, наставляешь, пестуешь, а он усердием благодарит. Пришёл, слышь, сегодня к Ваське-приказчику в грядовскую лавку, а тот его возьми да спроси: «У нас, мол, в ларе пуд овса оставался. После этого сорок фунтов выгребли, а тут ещё два покупателя пришли. По скольку, мол, им придётся отпустить?» А он, мой соколик, только глазами моргает. Насмеялась голь над Поклоновыми. Опозорил наследник, голову снёс!

С этими словами отец поволок Фёдора в боковую комнату и трёххвосткой исхлестал до кровавых полос, а потом пошёл в за ́лу (у Поклоновых горницу называли за ́лой) чай пить со священником.

Крепко запомнятся Феде сорок фунтов в пуде. Да ещё поп небось дома рассказал. Лизка, гляди, дразниться станет… А теперь опять эти аршины. Решал, решал Федя задачку да так и не взял в толк, сколько аршин какого сукна осталось у купца. Чёрт его знает! Списать бы. Но у кого? Гараська Самарцев? Он занят новой битой из бараньей кости. Вон, показывает ребятам. Николка Тимков сам не решил. У Костьки Байкова Федя не раз списывал решения задачек, но теперь, после того, что было на речке, Костя ни за что не даст!

От беспокойства у Фёдора урчит в животе. Он достаёт из мешочка полкруга домашней жареной колбасы и задумчиво жуёт. Острый, дразнящий запах чеснока и жареного сала расходится вокруг. На него неотвратимо, как магнитная стрелка на север, поворачивается Стёпа.

Эх, колбаса! В рождество удалось попробовать такой. Выколядовал. А теперь когда ещё придётся… И Стёпа, не отрываясь глазами, носом, кажется, всеми своими веснушками смотрит на жующий Федькин рот.

Федя замечает пристальное внимание и оживляется. Он протягивает руку к парнишке — в ней ещё порядочный кусок колбасы, смачно надкусанный с одной стороны.

— Хочешь колбаски, Гаврилёнок?

Стёпа молчит.

— Не надо, что ли?

Стёпа медлит. Кто его знает, этого Поклонова. Может, дразнится, а может, и нет. Вон какой толстый. Наелся небось, больше не хочет. Вот и отдаёт… Худая Стёпина рука робко протягивается вперёд.

Но в тот же момент колбаса исчезает за Федькиной спиной.

Дразнит. У-у, боров! Стёпа с обидой отворачивается.

А Федя не дразнит. Не дав Стёпке отойти, снова тычет в нос колбасой и ставит деловое условие:

— Дай списать задачку — дам колбаски.

Вот оно что! Простое и обычное в школе дело — дать переписать домашнюю работу — на этот раз затрудняет Стёпу. Он зол на Федю после того случая на речке… Как же быть? А колбаса, ну и духовито же пахнет домашняя жареная колбаса!

Стёпа глубоко вздыхает и, оглядевшись, не видит ли Костя, протягивает Феде листок с задачей. Получив колбасу, он сжимает её всей ладонью, отворачивается к стене, торопливо большими кусками откусывает и глотает, почти не прожевав.

А Костя тем временем разговаривает с ребятами у окошка.

Он видит, как в валенках и меховой безрукавке выходит на крыльцо старик Балабанов. Сейчас поднимет высоко руку с колокольчиком и будет звонить.