Нина Бодэн - Мятный поросенок

Полл ей напомнила через силу:

- Ты уже подарила мне те перчатки.

Тетя Гарриет засмеялась:

- Ты хочешь этого щенка или ты его не хочешь?

От счастья ей чуть дурно не сделалось. Но она все не могла поверить, ведь тетя Гарриет всегда действовала по настроению. «Сперва отрежет, потом отмерит», - говорила про нее тетя Сара. Тем более нехорошо испы­тывать ее доброту, но Полл знала, что должна задать еще вопрос:

- А что мама скажет?

Спросила и сама ужаснулась, потому что ответ-то известен: мама не раз повторяла, что хватит с нее зверья, что они не могут позволить себе лишнего едока, а остатки со стола все для Джонни.

- Тут все в порядке, - отвечала тетя Гарриет. - С мамой я догово­рилась.

Полл схватила щенка. От полноты чувств она не могла и слова мол­вить. Гетти с ней попрощалась, а Полл только слабо улыбнулась ей немы­ми губами. И лишь когда они отъехали, Полл, устыдясь своего поведения, заставила себя произнести:

- Я забыла сказать спасибо.

- Твои глаза все за тебя сказали, смею тебя уверить.

Тетя Гарриет как бы прекратила этот разговор; Полл подумала, что она чем-то расстроена, и спросила:

- Муж твоей приятельницы болеет?

Тетя Гарриет кивнула:

- Умирает. И мстит за это бедняге Гетти - ненавидит ее за то, что она живет и дышит, а ему уже недолго осталось. Я бы на ее месте сказала ему словечко-другое, но она добросердечная чересчур. В этом мире добрые больше всех переживают, а мы тоже переживаем, глядя на них. - Она гля­нула на Полл. - Ты уже придумала имя для своего щенка? (Полл головой мотнула.) Видишь ли, Гетти родом из Шотландии. Гетти Макгрегор. По­чему бы не назвать его Maк?

Пол л попробовала:

- Maл!..

Волнистый щенок сразу завозился, возбудился и сунулся холодным носом ей в шею.

Мама сказала:

- Смотри, все под твою ответственност! Напачкает, намочит - сама подтирать будешь.

Полл ответила:

- Я такая счастливая, я умереть могу от счастья. Тео всегда хочет умереть, когда он несчастный, а я наоборот.

- У тебя все шиворот-навыворот, - заметил Тео. - Можно мне его по­держать?

- Он может тебя описать. Меня - уже два раза! И вообще он г о ­л о д н ы й. Можно ему еще немножко молока, мама?

Мама поставила блюдечко молока возле плиты, Мак принялся лакать, но тут Джонни явился - знакомиться. Огромный подсвинок до ужаса на­пугал Мака, он с писком бросился к Полл, пытаясь залезть к ней на ко­лени.

- Джонни, уйди, ты его напугал! - прикрикнула Полл.

- Бедный старина Джонни! - сказал Джордж. - А ведь он здесь первый поселился. Иди сюда, старик, ты ей больше не нужен.

Он присел и почесал Джонни хребет, подул ему в ухо, пока тот не за­хрюкал от удовольствия.

- Я не гоню Джонни, - сказала Полл. - Но ведь Мак еще совсем ре­бенок, я должна о нем заботиться.

- Да, разумеется, - откликнулся Джордж. - Старая любовь прошла, началась новая!

- Не дразни ее, Джордж, - одернула его мама.

Джордж глянул на нее, потом они глянули друг на друга, затем оба - на Полл. Будто обменялись каким-то несказанным словом. Джордж промолвил:

- Прости меня, Полл.

- Вот именно! - сказала мама и ушла в кухню.

Джордж еще почесал Джонни за ухом, а глядел при этом на сестру. Он было рот раскрыл, чтобы сказать ей что-то, но передумал, закрыл. Полл сказала:

- Мак, глупенький, ты должен привыкнуть к нашему Джонни.

Она спустила его на пол, и на этот раз, когда Джонни к нему прибли­зился, он уже не так испугался, только опрокинулся на спину, открыв свое мягкое, пульсирующее брюшко-барабан. Джонни ткнул его разок пя­тачком, а затем расположился на своем законном месте возле камина. Тог­да щенок его обнюхал, а затем, проявив недюжинную отвагу, накинулся прямо на круглый поросячий живот. Джонни хрюкнул, Мак принялся с ним заигрывать, плясать вокруг, таскать его за уши, тявкая от возбуж­дения. Джонни не реагировал на такие знаки внимания, а когда ему это все надоело, он встал и направился к дверям. Но уже с порога обернулсяк щенку; будто хотел сказать: «А может, хочешь прогуляться, поглядетьна наш сад?» И маленький Мак сперва склонил голову набок, а затем за­трусил вслед за ним.

- Я так и знала, что они подружатся, - сказала Полл. - и ты, Джордж, тоже знал, да?

Но Джордж не ответил. Он не двинулся в своем кресле, глядя на Полл с выражением какой-то тревоги и в то же время отрешенности, будто был настолько погружен в собственные свои думы, что ему уже не до этого но­вого любимчика своей сестры. Может быть, он притворялся, что не инте­ресуется щенком, потому что завидовал? Полл на его месте позавидовала бы обязательно, но Джордж не такой. «Джордж у нас без завистливой косточки уродился», - говорила мама, а Полл всегда считала, что это глу­пость какая-то: разве кости бывают завистливые? Скорей всего, Джордж просто не в настроении.