Любовь Воронкова - Внучек Ваня

— Бабушка, — спросила Груня, — ты пышки пекла? Ведь сегодня воскресенье.

— А как же? — ответила бабушка. — Конечно, пекла.

Она достала с полки блюдо, покрытое полотенцем. Подняла полотенце, а в блюде белые пышки, круглые, румяные, да ещё сверху посыпаны сахаром. Груня обрадовалась, схватила румяную пышку.

— Ой, какая вкусная! Дай мне ещё.

— Да ты и эту не съела.

— Всё равно, я ещё.

— Ешь на здоровье, — сказала бабушка, — а ты, Ваня, почему не берёшь? Бери, ешь.

— Я, бабушка, не хочу. Я дома ел.

Но бабушка взяла самую румяную, самую сладкую пышку и дала Ване. Всегда-то его надо уговаривать!

— Дома ты утром ел. А утро ведь давно прошло.

— Он же не хочет, — сказала Груня, — а я ещё пять пышек могу съесть! А может, и десять!

Но бабушка всё-таки усадила Ваню за стол.

— Я же не за пышками пришёл, — сказал Ваня.

— Я знаю, что не за пышками, — ответила бабушка, — я знаю, что ты пришёл за сказками. А пышку всё-таки съесть надо.

Маятник качался, блестел, пускал по стене зайчиков. А оттого что он качался, стрелки шли по циферблату, отмеривали время. Подошли к цифре двенадцать, и часы стали бить: бом, бом, бомм…

— Вот мне и на работу пора, — сказала бабушка, — коровушки меня ждут.

А Груне жалко было расставаться с пышками.

Бабушка, — сказала она, — почему ты всё работаешь? Ты уже старенькая, тебе на покой надо.

— Это кто же так говорит? — удивилась бабушка. — Неужели сама придумала?

— Нет, не сама. Это мама моя так говорит. Мама говорит: «И зачем это нашей бабушке работать? Разве ей есть нечего? Старенькая, а всё работает».

Бабушка надела чистый фартук, покрылась белым платком.

— Старенькая я, да удаленькая, — сказала она. — Пока сила есть да уменье есть, надо поработать.

— Но тебе же, бабушка, всё равно пенсию дают. На что тебе столько денег?

— Дело, Грунюшка, не в деньгах. Дело в жизни. Ну что за жизнь без работы? Даже птица вон как трудится, отдыха не знает. А я-то — неужели хуже птицы? Ну пойдёмте, внуки, пора!

— Бабушка, а пышки-то как же? — жалобно сказала Груня. — Я и всего только три съела!..

— Так возьми с собой, сколько унесёшь!

Груня взяла ещё две, в каждую руку пышку. Третью в карман. А больше взять было некуда.

— И ты, Ваня, возьми, — сказала бабушка.

Но Ваня сразу пошёл к двери.

— Мне не надо. Пускай тебе на ужин останутся.

Они все трое вышли на улицу. Груня увидела своих подружек на зелёном лужке и сразу побежала к ним.

— Глядите, сколько мне бабушка пышек дала, — похвалилась она, — а Ваньке ничего. Потому что я её любимая внучка!

Груня осталась с подружками. А Ваня пошёл с бабушкой на пастбище.

Солнце стояло высоко посреди неба, будто золотой подсолнух на синем лугу. Бабушка и Ваня шли по мягкой полевой дороге, бабушка в тапочках, а Ваня босой. По сторонам стояла рожь. А у дороги росла розовая кашка и ещё подорожник.

— Бабушка, — сказал Ваня, — а теперь расскажи про коровушек.

— Да я уж сколько раз тебе рассказывала. Наверное, и слушать надоело.

— А мне не надоело.

— Ну, если не надоело, так слушай.

И стала рассказывать:

— Есть у меня коровушка Красотка. А имя у неё такое потому, что она красавица. Шерсть блестит, будто в шелку ходит. Рога большие, вразлёт. Гордится красотой, а молока даёт не так-то много. Вот я ей и говорю:

«Послушай, Красотка, коровья красота не в рогах да важности. Коровья красота в молоке. Вот Бурёнка не такая важная на вид, а молока много даёт».

А Красотка поглядела на меня и мычит:

«Ну а если менять — так неужели ты меня на Бурёнку променяешь?»

«Променяю, — говорю, — променяю, Красотка. Каждый должен своё дело хорошо делать. А ты своё дело плохо делаешь. Что ты, звезда, что ли, небесная, чтобы нам на твою красоту любоваться?»

Тогда она задумалась и сказала:

«Я ведь большая, крупная, мне и корму надо больше. Будет корм — будет и молоко».

Вот это правильный разговор. Я стала ей на ночь сена побольше подбрасывать. А она молока прибавила.

Вот и сказка вся.

— А теперь, бабушка, про Бурёнку.

— Ладно. Слушай про Бурёнку.

Бабушка начала вторую сказку:

— Бурёнка у меня коровка небольшая, бурая вся, ненарядная. Рога калачом. И очень обидчивая. А молоко хорошее даёт, жирное молоко. Но вот как-то стала я её доить, а молока нет. Я ей говорю:

«Что же ты, Бурёнка, мне молоко не отдаёшь?»

А она сердито посопела и говорит:

«И не дам тебе молока».