Нина Бодэн - Сбежавшее лето

— Слабоумный ты тип! — сказала она и так ткнула его под ребро, что он чуть не упал.

— По-твоему, нам не о чем беспокоиться, да? — обернулся он к ней в ярости.

— Есть, но не так отчаянно, как это делаешь ты.

— Я могу сам поехать в Лондон,— вмешался Кришна,— и поискать там дядю. Тогда вам больше не придется обо мне тревожиться.

Это глупое предложение снова примирило Мэри с Саймоном. Они об­менялись беспомощным взглядом. Кришна, по-видимому, и не представлял себе, насколько опасно его положение. Когда ему пытались растолковать, он лишь зевал и скучал. Трудно было понять, о чем он думает, если вооб­ще о чем-нибудь думает! Может, все дело в том, что с тех пор, как он уехал из дома, ему пришлось столько пережить, что он перестал реагировать на окружающее — словно замерз, подумала Мэри, и поэтому все, о чем они ему толковали, лишь скользило по поверхности, не доходя до него.

— В Лондон ты ехать не можешь,— сказала она.— Мы уже тебе гово­рили. Твой дядя не живет по тому адресу, который ты назвал, поэтому найти его нет возможности. Не будешь же ты бродить по лондонским улицам и искать его. Тебя поймают и посадят в тюрьму.

Кришна ничего не ответил. Посмотрев на него, Мэри заметила, что, хотя его взгляд и был обращен на нее, он ее не видит — так обычно делала она сама, когда ей говорили что-нибудь такое, чего она не желала слышать. Затем он отвернулся и протянул руку к Ноаксу.

— Не трогай его,— предупредила Мэри, но было уже поздно. Он че­сал кота за здоровым ухом.

Ноакс потянулся, выгибая спину. И начал урчать, как мотор. В Мэри шевельнулась ревность.

— Будь он здоров, он ни за что не дал бы себя гладить.

— Жуткий у него вид,— заметил Саймон.— Будто побит молью. Ду­маешь, твоя тетя пустит его к себе в дом? Если он такой злой, она, навер­ное, скажет то же самое, что и ветеринар: что его надо усыпить.

— Не знаю...— беспомощно отозвалась Мэри.

И верно, даже настоящая тетя Элис может отозваться точно так же, как ветеринар. И не потому, что она злая, а именно потому, что добрая. Ветеринар сказал: «Иногда человечнее...»

— Он поправится, я знаю,— сказала она.

— Он мог бы побыть здесь со мной,— сказал Кришна.— У меня ни­когда не было кота. Дома у нас только собаки да страусы.

— И конечно, львы с тиграми,— съязвила Мэри, подмигнув Сай­мону.

— Нет, у нас очень мало животных,— удивленно ответил Кришна.— И потом, разве ты не знаешь, что в Африке нет тигров? Но зато у нас есть детеныш леопарда, несколько хамелеонов и страусы. Пожалуйста, Мэри, пусть Ноакс останется. А то ночью одному так страшно.

Мэри помолчала. Она уже приняла решение, но не хотела так легко сдаваться.

— Ладно,— наконец согласилась она, за что была вознаграждена улыбкой Кришны, такой широкой и белозубой, что его лицо словно раз­делилось пополам.— Но только на одну ночь, имей в виду,— добавила она.— А завтра будет видно.

Завтра... Слово это камнем упало в пруд, и от него побежали круги. Мэри взглянула на Саймона, который смотрел куда-то вдаль.

— А куда я денусь завтра, Саймон? Когда приедет твой дядя Хорейс?

Он вовсе не тревожился, просто ему было интересно. Саймон посмот­рел на его доверчивое лицо и глубоко вздохнул.

— Куда-нибудь, где ты будешь в безопасности. Рано утром я уведу те­бя отсюда.

Он сказал это таким спокойным и безмятежным тоном, что у Мэри перехватило дыхание. Опомнившись, она спросила:

— Значит, ты уже давно решил куда? И молчал?

Саймон посмотрел себе на ноги. Из дыры в кедах выглядывал боль­шой палец. Он подвигал им, не спуская с него глаз, словно это было са­мое занимательное на свете зрелище.

— Я надеялся, что, может, еще что-нибудь придумаю. Понимаешь, то место, куда я хочу его отвести, находится в частном владении.

— То есть тебя смущает, что посторонним вход туда запрещен?

Как это похоже на Саймона — беспокоиться о таких пустяках! Угадав ее мысли, он густо покраснел.

— Да, и это тоже. Но главное, что, кроме меня, об этом месте никто не знает. И я хотел сохранить его...

— Там хорошо, Саймон?—спросил Кришна. Саймон не отрывал глаз от пальца.

— Это самое лучшее место во всем мире,— хриплым голосом отве­тил он.

И, быстро-быстро замигав, словно его поймали на чем-то постыдном, он хлопнул себя ладонями по коленям и вскочил.

— Встречаемся завтра без четверти девять на автобусной остановке возле пирса,— сказал он.— И неси столько еды, сколько сможешь прита­щить.

На следующее утро Мэри поднялась очень рано, чтобы сделать набег на кладовую. Она взяла несколько банок с консервами, буханку хлеба, ко­робку яиц и отлила немного коньяку из дедушкиного личного запаса в пу­стую бутылку из-под минеральной воды с завинчивающейся пробкой. Все это она сложила в походную сумку, которую носят через плечо, и спрятала ее в кустах возле ворот.