Нина Бодэн - Сбежавшее лето

Но на этот раз лгать нельзя! А вдруг мальчик вовсе не умер? Разве можно оставить его без помощи? Затаив дыхание, она дотронулась рукой до его лица. Щека у него была теплая, а дыхание легкое, как трепет птичьего крыла.

Она встала. Под ложечкой у нее щемило, а ноги ступали, не повинуясь ей, словно принадлежали кому-то другому. Она снова поднялась по сту­пенькам и побежала к пирсу.

Возле пирса опять толпились люди. Наверное, что-то случилось, реши­ла она. Там был и полицейский, только он стоял поодаль и смотрел в море.

Мэри кинулась было к нему, но в нескольких ярдах от него замедлила шаг, с ужасом вспомнив про украденные шоколадки. Вдруг продавец из палатки, недосчитавшись товара, сообщил об этом в полицию? Может полицейский сейчас и занят поисками девочки с испачканными лицом и длинными черными волосами. Забыв, что перед обедом она умылась, Мэ­ри вытащила носовой платок, поплевала на него, тщательно вытерла гу­бы, потом, чуть помедлив и сглотнув от волнения, приблизилась к поли­цейскому и вдруг замерла.

Толпа у него за спиной поредела, и она увидела в центре ее тех двух мужчин, которые были в лодке вместе с мальчиком. Еще один полицей­ский о чем-то с ними беседовал, а третий держал их за руки, чуть повы­ше локтя, что показалось Мэри нелепым: они вовсе не собирались бежать. Они были так расстроены, обескуражены и так не к месту на пляже в своих темных костюмах и с потрепанными чемоданчиками в руках, что кто-то даже сказал: «Бедняги...» Мэри подняла глаза на тех, кто стоял рядом, но никому вроде не было их жаль.

Все стояли и смотрели только потому, что надеялись увидеть нечто занимательное.

Ничего занимательного, однако, не случилось. У обочины остановилась полицейская машина, и, пока Мэри проталкивалась сквозь толпу, эти двое и один из полицейских влезли в машину и уехали.

«Что плохого они могли натворить?—думала Мэри.— Поскольку они прибыли морем, значит, могли быть контрабандистами, тайно ввозившими в Англию золотые часы или брильянты. А то и грабителями. Может, та лодка, с которой они высадились, должна была со следующим приливом забрать их и добычу и доставить туда, где полиция не смогла бы их найти. Если они грабители, тогда понятно, почему с ними был мальчик». Она вспомнила, как Билл Сайкс, идя на грабеж, брал с собой Оливера Тви­ста, потому что только мальчик мог пролезть в окно и открыть дверь из­нутри.

Если мальчик тоже грабитель, то глупо просить полицейского о по­мощи. Или кого-нибудь из взрослых...

Мэри вдруг показалось, что все на нее смотрят. Она нырнула в толпу и уперлась головой прямо в живот высокой, толстой дамы в цветастом платье.

— Ты что? Осторожней!—сказал муж этой дамы.

Мэри хотела было извиниться, как вдруг за их спиной на другой сто­роне улицы заметила Саймона. Он, наверное, стоял там и смотрел, как и все остальные, а теперь собрался уходить.

Обежав толстую даму и не глянув ни вправо ни влево — тетя Элис, увидев это, наверное, упала бы в обморок,— Мэри бросилась через дорогу с криком:

— Саймон! Подожди меня, Саймон!

Она уже не помнила, что он любит командовать и совать нос в чужие дела. Много позже ей подумалось, что она, должно быть, уже тогда поня­ла, что Саймон из тех, кто в беде приходит на помощь, хотя на самом деле откуда ей было это знать? Она действовала по интуиции, но, когда он остановился, увидела, что он не один, и не сразу сумела сообразить, о чем с ним заговорить.

— Привет!—сказал Саймон, смутившись, но тут же пришел в се­бя.— Это моя бабушка. А это мой друг Мэри.

— Здравствуй, Мэри!—Лицо у бабушки было худое, с длинным острым носом, как у ведьмы, только не у злой, а у веселой. Она везла ко­ляску, в которой лежал ребенок. Мэри узнала в нем того толстого малыша, который возился в манеже.

— Это Джейн,— сказал Саймон.— А новорожденную зовут Дженни.

Джейн выпустила большой пузырь и, когда он лопнул, засмеялась.

— Бедный наш Саймон!—улыбнулась бабушка.— Ведь у него четыре сестры! Тем не менее, думаю, гибель ему не грозит.

— Хочешь пойти к нам?—спросил Саймон.— Ты ведь приходила, но почему-то ушла.

Значит, он все-таки смотрел в окно! На секунду Мэри смутилась, но тут же забыла о своем смущении. Сейчас было важно только одно: остать­ся с Саймоном наедине и рассказать ему про мальчика. Она не сомневалась — и уверенность ее росла с каждой минутой,— что Саймон придумает, что делать.

Но как остаться с ним наедине?

— И правда, почему бы тебе не посетить наш дом? — улыбнулась ба­бушка и быстро зашагала вперед, не дав Мэри возможности ответить, а потом, отстав, поймать взгляд Саймона, потому что продолжала разгова­ривать с Мэри, рассказывая, что новорожденная весит восемь с половиной фунтов, то есть на два фунта больше, чем весила при рождении Джейн, и на три фунта больше, чем Полли-Анна, которые, как близнецы, естествен­но, были меньше, а вот Саймон весил целых девять фунтов и три унции.— И это при том, что мама у него от горшка два вершка!—с гордостью за­ключила бабушка.