Ласло Харш: Ребята не подведут!

На улице ни души, а грохот все ближе и ближе. Габи поглядел направо — там никого не было, но грохот все нарастал. И когда он, наконец, опасливо повернул голову налево, увидел, как по Сегедскому шоссе, громыхая, лязгая, оглушительно грохоча, ползет прямо на их улицу какой-то страшный, огромный, серо-зеленый железный зверь.

Не смея шелохнуться, Габи прижался к воротам и долго провожал взглядом железного зверя, прогрохотавшего мимо их дома. А следом за ним с лязгом и звоном прогрохотал второй, третий… Завидев четвертого, он не утерпел, повернулся и мигом очутился на кухне.

— Папа! — воскликнул Габи. — Папа! Я видел танки! Немецкие танки! Желтые, зеленые, серые… Все они идут по нашей улице, ужасно громыхают, а на башне стоит солдат.

Отец как раз брился, но даже мыльная пена не смогла скрыть его недоверчивой улыбки. Было ясно, что он не верит ни одному слову Габи. Больше того, он поднял вверх запачканную мыльной пеной бритву и в шутку погрозил ею сыну. Но тут вдруг задребезжали стекла, а вместе с ними и зеркало, висевшее на оконной раме, словно мимо дома промчалась сотня железных чудовищ.

— Это они! Они! — торжествующе крикнул Габи и выбежал во двор.

К тому времени многие обитатели их дома уже стояли возле своих дверей, а некоторые, облокотившись на подоконник, сидели у окон и смотрели почему-то не на улицу, а куда-то вверх. Габи тоже поднял глаза и увидел на небе серые, сверкающие облака, точь-в-точь похожие по цвету на немецкие танки, а под ними — стремительно скользивший большой самолет. Он напоминал собой огромный артиллерийский снаряд, который с воем мчится в воздухе, будто подыскивая себе подходящее местечко. И там, где он упадет, не останется ничего живого… На боку этого несущегося вперед снаряда-самолета темнел такой же крест, что на танках.

Эде тоже стоял у двери в дальнем конце двора, и Габи ничего бы не стоило его окликнуть, но он счел это неприличным. Поэтому он лишь трижды свистнул. Эде ответил тем же, и, поняв друг друга, оба они двинулись к перекладине для выбивания ковров.

— Привет! — произнес Габи. — А мне на следующий год тоже исполнится девять лет. Понял? Потому что сегодня у меня день рождения и мне ровно восемь лет.

— Здо́рово! — заметил Эде. — А ты самолет видел?

— Подумаешь, самолет, — презрительно протянул Габи. — По улице танки идут. Я первый их увидел.

— Давай побежим за ними, — предложил Эде.

— Давай, — одобрительно закивал головой Габи. — И Дуци с собой прихватим.

Эде согласился, и они, трижды свистнув, в два голоса закричали:

— Дуци! Спускайся вниз! Дуци!

За окном у Комлошей мелькнули две косички и тут же исчезли.

Но вместо нее вышла на балкон тетя Комлош и, перегнувшись через перила, крикнула:

— Мальчики, Дуци никуда не пойдет!

— Она заболела, тетя? — спросил Габи.

Тетя Комлош, бледная и взволнованная, теребила в руках измятый платок и растерянно молчала.

— Да, заболела, — проговорила она наконец и ушла. Им даже показалось, будто она плачет.

Но Габи хорошо знал, что заболеть Дуци никак не могла, потому что еще вчера была совсем здорова. А ведь всем известно, что ни с того ни с сего, да еще за один день маленькие девчонки никогда не заболевают. Кроме того, если бы она заболела, то позвали бы доктора Шербана, которого величали домашним врачом потому, что он всех лечил в доме и даже залечил однажды лапку Мурзе. Но в квартире у господина Шербана царила тишина. Нет, здесь наверняка что-то не так.

— Врет она, Дуци ничем не больна, — заявил Эде и скосил глаза, как всегда делал, когда злился.

— Может, и так, но, во всяком случае, не мешало бы разузнать поточнее.

И недолго думая они поднялись на второй этаж и позвонили к доктору Петеру Шербану.

— Здравствуйте, ребята, — улыбнулся доктор Шербан, появившись в открытой двери, и посмотрел на стоявших перед ним мальчиков поверх очков. Он был в домашних туфлях, без галстука и, судя по всему, только недавно встал.

— Здравствуйте, господин доктор! — сказал Габи. — Скажите, это правда, что Дуци больна?

— Как — больна? Кто вам сказал?

— Тетя Комлош. Мы позвали Дуци с нами играть, а тетя Комлош сказала, что Дуци не пойдет, что она заболела. Вот мы и решили у вас проверить. Вы же все знаете.

— Знаю, знаю, — кивнул головой доктор Шербан и посмотрел на небо, где из облаков снова с диким воем вынырнул черный самолет-снаряд.

— Вы ее вылечите? — серьезно спросил Эде.

— К сожалению, неизвестно, — буркнул доктор Шербан.