Ласло Харш - Ребята не подведут!

— Конечно, взял, — ответил Габи, взглянув на них.

Ребята залезли под лестницу и там увидели свернувшегося клубком белого, пушистого щенка. Янчи Шефчик усомнился было, живой ли он. Но щенок оказался живым и, скуля, лизал левую заднюю лапу; на каменном полу расплылось красное кровавое пятно.

— Наверно, солдат попал ему в лапу, — решил Габи.

Щенок поднял вверх печальные глаза, словно хотел сказать: «Да, именно так и было», — и снова принялся зализывать лапу.

— Надо бы его перевязать, — сказал Шефчик-старший.

Так-то оно так, но кто перевяжет? Дядя Шефчик токарь и ничего не смыслит в медицине, вот если бы понадобилось выточить щенку новую лапу, тогда другое дело. Отец тоже не помощник в таких делах — ведь заводским вахтерам вряд ли приходится перевязывать собакам раны. Остается Тыква, который окончил курсы первой помощи, но разве можно к нему обратиться! Конечно, нет.

— Знаете что? Давайте отнесем щенка к господину Шербану, — предложил Шани Шефчик.

— Ну и дурак ты, Шани! Доктор Шербан не лечит зверей, — возразил Петер.

— Вовсе и не дурак, потому что это не зверь, а щенок, — возразил Шани.

Габи не стал спорить, а молча подхватил скулящего щенка на руки и понес его на второй этаж. Пришлось подождать, так как у господина Шербана кто-то был на приеме. Щенок тихонько и жалобно скулил и изредка лизал Габину щеку. Наконец посетитель ушел, и Габи со щенком в руках вошел в докторский кабинет. Доктор Шербан ни о чем не спросил, а сразу приступил к делу. Габи тем временем рассказал ему историю спасения щенка.

— А как же его зовут? — спросил доктор.

— Я у него спрашивал, да он не говорит, — засмеялся Габи.

— Тогда давай назовем его Пушком. Недаром он пушистый и белый, — предложил доктор Шербан.

— Пушок! Пушок! — крикнул Габи, и, как ни странно, словно услыхав свое имя, щенок вильнул хвостом и лизнул Габи в щеку.

Теперь у них была своя настоящая собака. Правда, прыгала она на трех лапах, так как на четвертой красовалась толстая белая повязка, — и все-таки это была настоящая собака, белая, пушистая, с носом-пуговкой, будто пришитым к морде черными нитками. Все это верно, но где держать Пушка? Ни отец, ни дядя Шефчик не очень-то любят собак. Но разве можно бросить на произвол судьбы щенка, которого он вырвал из лап смерти! Да и сам Пушок, наверно, так же думал — недаром он умильно вилял хвостом и все старался лизнуть в щеку Габи, в тяжком раздумье сидевшего на лестнице. Нет, нет, бросить Пушка в беде ни в коем случае нельзя. Он чуть было не пал жертвой немцев, так что позаботиться о нем — дело их чести. Ведь позаботился же, к примеру, господин Шербан о человеке в черной шляпе и сером пальто.

Братья Шефчики, конечно, не знали обо всем этом, а только видели, что Габи, задумавшись, сидит на лестнице, морщит лоб и время от времени отстраняет рукой вертевшегося возле него Пушка. Потом они увидели, что Габи встал и со щенком на руках направился прямо к себе домой. Поэтому, не теряя ни минуты, они встали под окном Климко, чтобы подхватить на руки Пушка, если отец Габи вышвырнет его из окна. Больше того, они были готовы подхватить даже и самого Габи.

Когда Габи миновал прихожую, осталось сделать всего пять или шесть шагов, чтобы оказаться, наконец, в комнате. И за этот короткий путь он мысленно перебрал все возможные варианты, которые могли бы решить судьбу Пушка. Отец наверняка спросит: «Что это у тебя в руках?» Вот тогда-то он удивленно посмотрит на Пушка и воскликнет: «Глядите-ка, щеночек, а я его и не заметил!» Или безразличным тоном ответит: «Это? О, пустяки! Всего-навсего львенок, мне его подарили в зоопарке, но не бойтесь, он ручной». А возможно, он даже не станет дожидаться отцовского вопроса, а сразу заявит: «Я попросил его на несколько дней, в субботу придется вернуть…» Наконец он решил запрыгать вокруг стола и восторженно завопить:

«Папа, папа! Смотри, что я нашел! Вот повезло!»

Он так и сделал. Отец подозрительно покосился на сына, так как хорошо знал это Габино «везение», которое однажды явилось домой в облике дохлого воробья, в другой раз — ворчливого ежа, а в третий — сердитой черепахи. И он задал тревожный вопрос, который заранее прозорливо предвидел Габи:

— Что это у тебя в руках?

— Щенок! Настоящий щенок! — радостно воскликнул Габи, чувствуя, как замирает сердце. — Знаешь, его зовут Пушком. Он будет стеречь дом. А если при бомбежке наш дом рухнет, то он будет лаять, и тогда нас откопают. Он и раненых, наверно, умеет разыскивать, потому что Пушок очень умный щенок…