Ирина Пивоварова - Однажды Катя с Манечкой

Вот видите, как иногда хорошо получается! И не надеялись уже Катя с Маней Косте на день рождения змею купить, да вдруг за рубль купили. Просто удача! Везение какое! Катя с Манечкой, конечно, Косте не скажут, что это уж. Пусть думает, что маленький питончик. Они решили Косте сказать, что это питон-ребёнок, не вырос ещё. Пусть Костя его кормит получше, и тогда питончик непременно вырастет и станет толстым и могучим. Ведь все, кто хорошо ест, становятся толстыми и могучими. Тому пример Манечка Сковородкина. Она уже всех своих сверстников переросла. А скоро и Катю, свою собственную старшую сестру, перерастёт, совсем чуть-чуть осталось.

Всё, конечно, хорошо, однако папы по-прежнему нигде не видно.

Катя с Маней вспомнили про папу и снова заволновались. И почему так получается? Обязательно людям для счастья чего-то не хватает! Вот был с ними папа — питона не было. Теперь с ними замечательный питон — так папа потерялся!

Катя с Маней снова бросились папу искать.

А папа тем временем везде искал их. Он сначала прибежал от киоска с другой стороны туда, где оставил своих девчонок. Смотрит — их нет. Тоже стал везде бегать и спрашивать. Весь рынок обегал, запыхался совершенно, а дочек не нашёл. Он их сначала про себя ругал, что ушли, а потом не на шутку забеспокоился. Дочери как сквозь землю провалились.

"Они, конечно, не пропадут, — успокаивал себя папа. — Во-первых, они уже не такие маленькие. А во-вторых, у них с собой рубль есть. Адрес свой они с трёх лет помнят и до дому доберутся. И всё-таки неприятно. Тут, на рынке, какие-нибудь хулиганы могут встретиться, обидят ещё девочек, мало ли что! И Заяц там дома станет ругаться. Скажет: "Ну вот, дочек не смог уберечь! А всё шахматы! Всё они! Я давно, тебе говорила, брось ты их! До добра они тебя не доведут! И вот, пожалуйста. Как видишь, я была права! "

Папа устал и взмок, бегая по рынку. Наконец он прислонился к какой-то будке и в изнеможении стал обмахивать себя шахматным журналом. Он не видел, как за его спиной, путаясь ногами в сумке и не выпуская из рук банки с хомяками, расталкивали всех Катя с Манечкой. И вдруг Маня споткнулась о сумку и упала.

Папа обернулся. Он услышал за спиной страшный рёв, похожий на рёв дикого зверя в джунглях. Папа вздрогнул. Он узнал этот рёв. Так могла реветь только его собственная дочь Манечка.

— Ура! Нашлись!

Папа бросился к Манечке, свалившейся на тротуаре рядом с сумкой, рывком поднял её на ноги, отряхнул и поцеловал. Потом заключил в объятия Катю и подкинул её в воздух.

— Ура! — крикнул папа и от счастья уронил с носа очки. К счастью, очки не разбились. Они свалились прямо в большую жёлтую сумку. Папа полез за очками, вытащил из сумки ужа и страшно удивился:

— Дети, что это за штука такая?

— Это питон, — сказали Катя с Манечкой. — Мы его купили.

— Гадюка! — вдруг закричал папа. — Боже мой, это гадюка! — и в ужасе швырнул змею на землю.

Уж, извиваясь, упал на двух кроликов, сидевших в деревянном ящике на земле. Кролики от испуга выскочили из ящика и, высоко подкидывая задние лапы, бросились улепётывать.

— Мои кролики! — закричала тётка в косынке. — Держите их! Караул!

— Это не гадюка! — закричали Катя с Манечкой. — Это уж! Уж!

— Гражданин, как не стыдно змеями разбрасываться! — набросились на папу окружающие граждане. — Так вы людей до инфаркта доведёте! Зачем вы народ пугаете и на товар своего ужа кидаете?

— Да ещё "гадюкой" обзывается! — наскочила на папу вернувшаяся с кроликами тётка. — Это кто гадюка, я вас спрашиваю? Кто гадюка?

— Граждане, извините, произошло недоразумение, — сконфуженно сказал папа, убирая ужа в сумку. — Я, понимаете ли, не разобрался. Гадюку, понимаете ли, принял за ужа… То есть, извините, наоборот, ужа за гадюку… Я, понимаете ли, вижу плохо. И потом я, понимаете ли, потерял дочерей и вот их, понимаете ли, нашёл…

— Наш папочка никого не обзывал, — сказала Катя. — Он у нас потерялся, а теперь нашёлся… Он не нарочно ужа кинул. Он у нас хороший, замечательный. Пошли, папа. Больше не теряйся, ладно? — И Катя с Маней взяли папу за руки и повели к выходу.

И они все втроём, вернее, всемером — Катя, Маня, папа, два хомяка, черепаха и уж — пошли с рынка. И вот они дошли до трамвая, горячо обсуждая свои дела, и влезли в двадцать седьмой трамвай. И вот они поехали. И вот поднялись на десятый этаж. И вот позвонили в дверь. Все семеро позвонили. Поэтому у них очень громко получилось: дзинь- дзинь-дзинь!!! И им навстречу выскочила мама. И обрадовалась, сказав: