Юрий Цыганков-Серебряков - Маленькие рассказы о маленькой Кате

В ответ на приветствие собачка лизнула щёчку Кати.

— Откуда ты, собачка? — спросила Катя. — Чья ты и как тебя зовут?

Собачка внимательно рассматривала Катю, и как казалось Кате, улыбалась ей.

— Я иду в школу, — продолжала разговаривать Катя с собачкой, — а ты куда?

В ответ собачка сказала: — Гав, гав.

Катя звонко рассмеялась и сказала: — Если ты, собачка, хочешь, то идём со мной в школу.

Собачка опять сказала: — Гав.

— Ну, мне пора, — поднялась Катя, — а ты иди рядом со мной.

Собачка послушно пошла рядом с Катей. Иногда она забегала вперёд, тогда останавливалась и, оборачиваясь, своим звонким «гав, гав» говорила Кате: — Ну, что ты отстаёшь?

Катя улыбалась ей и, словно понимая собач-кин язык, отвечала: — Не спеши, собачка, мы и так успеем.

Так они дошли до самой школы. А на ступеньках школы собачка, понимая, что идти ей дальше нельзя, остановилась. Кате стало грустно. Ей не хотелось расставаться с собачкой.

— До свиданья, собачка, до свидания. Мне надо идти на уроки. — Катя, поднимаясь по ступенькам, постоянно оборачивалась и махала собачке рукой. — Вечером я буду идти домой и мы, может быть, снова встретимся.

Собачка села и прощально махала вслед уходящей Кате правой лапкой.

Катя родилась в сентябре. Ежегодно родители по этому поводу устраивают семейный праздник. Но, если раньше на день рождения приходили взрослые тети и дяди, то теперь все больше приходят Катины друзья и дарят ей подарки, которые Катя принимает с искренней благодарностью. А мы, взрослые, с легкой грустью отмечаем, что наша Катя все взрослеет и взрослеет, и на место ее очаровательной детской непосредственности приходит осмысленное отрочество.

Когда Кате не исполнилось еще и трех лет, мама, как только надо было идти за покупками, брала ее с собой. Их путь пролегал мимо детского сада и Катя всегда видела в его дворе детей.

— Мама, — спросила однажды Катя, почему там так много детишек и что они делают?

— Это детский садик, Катя. Дети здесь играют и отдыхают, пока мамы и папы находятся на работе. А вечером за ними приходят родители и забирают домой.

— Давай и мы зайдем в садик.

— Ну, что же, — согласилась мама, — давай зайдем.

От всего увиденного Катя пришла в восторг

и ей очень захотелось остаться с детьми.

— Нет, Катя, сейчас нам здесь оставаться нельзя. А вот совсем скоро, когда я пойду на работу, ты будешь ходить в этот садик.

— Каждый день?

— Каждый день:

Теперь Катя только и мечтала о том, как она пойдет в детский садик

И вот пришел тот день, когда мама решила первый раз отвести Катю в детский сад, не надолго, до обеда, чтобы Катя постепенно привыкала к незнакомому ей детскому коллективу. Катя с радостью шла в детский сад и легко распрощалась с мамой. А мама, вернувшись домой, испереживалась душой за свою дочь — как она там? И, едва дождавшись времени обеда, поспешила, помчалась за дочерью.

Еще издали мама увидела на руках Катиной воспитательницы плачущего мальчика.

— Ну, вот, — с тайной тревогой подумала мама, — небось и Катя плачет.

И действительно, увидев маму, Катя заплакала. Заплакала оттого, что решила, будто мама пришла забрать ее домой, а ей так не хотелось отсюда уходить!

— Тарасик, — сказала воспитательница плачущему мальчику, — ты плачешь от того, что твоя мама за тобой долго не приходит, а вот Катя, смотри, плачет оттого, что за ней мама пришла, а Катя уходить не хочет!

Не взяла мама Катю. Оставила до вечера. Так и повелось, Катя ходила в садик на целый день.

При первом же знакомстве с детьми, у Кати появились друзья, соответствующие ее духу. Это были Артем и Дима. К ним присоединилась Аня.

Веселая ватага не была балованной, но то, что она была шаловливой, вездесущей и всегда ни в чем невиноватой — это уж точно! Катя и ее друзья стремглав носились по участку садика, натыкаясь на кусты и деревья, на столбы и столбики, сшибая на своем пути все, что подворачивалось им некстати, разбивали локти и коленки, расшибали носы и лбы. Синяки, царапины не сходили с рук и ног Кати. И когда однажды Катя налетела на металлическую сетку и, падая, получила царапину под глазом, ее любимая воспитательница Нина Ивановна сокрушенно покачала головой и с укоризненным вздохом сказала: